Расследователь Алексей Карпеко: Я несколько лет пытался копать на беларусскую электростанцию в Зимбабве

Завершился визит Александра Лукашенко в Зимбабве. О том, что может стоять за этим визитом, кто получает выгоду от беларусско-зимбабвийских отношений и перспективах президента Мнангагвы сохранить власть на летних выборах Reform.by поговорил с журналистом Беларусского расследовательского центра Алексеем Карпеко.

— Несколько лет назад вы сделали важное расследование о деятельности отца и сына Шейманов, а также Александра Зингмана в Зимбабве. Насколько визит Лукашенко укладывается в картину, которая вам открылась во время работы над этими расследованиями?

— Скажем так, Зимбабве. Для них это как такой стартап, куда они вкладывают деньги через Зингмана, через Шеймана и Зайцева. Визит полностью укладывается в это все. Ранее Мнангагва приезжал в Беларусь в рамках своего большого турне, а потом Зимбабве неоднократно посещал Шейман. Сейчас, в виду того, что Лукашенко особо некуда летать, был организован визит в Зимбабве как страну, которая еще остается одним из немногих партнеров Беларуси и единственным крупным партнером в Африке. Я посмотрел, что они там заключали за это время. Опять все те же лица. Заключен договор между правительством Зимбабве и Зингмановским «AFTRADE DMCC». Между «Sohra Group» Зайцева, БелАЗом и государственной алмазодобывающей корпорацией Зимбабве.

Опять же обсуждались общие вещи, меморандумы о каких-то будущих проектах. В прошлый раз, когда Мнангагва приезжал в Беларусь, они тоже обсуждали множество грандиозных вещей, которые в итоге не были практически реализованы. Кроме добычи золота и алмазов. И насколько я знаю, сейчас некий беларусский инвестор без названия компании строит солнечную электростанцию где-то под Хараре.

— Почему-то во время этого визита не звучало ничего об этой электростанции. Многие думали, что в последний день визита они поедут на место строительства, но вместо этого получились экскурсии на водопад и крокодиловую ферму. Может быть, электростанция уже не в повестке?

— Я думаю, они просто сильно не хотят ее «светить». До сих пор неизвестно, что за компания её строит. Я пытался через зимбабвийских журналистов и южноафриканских журналистов, которые работают в этом регионе, узнать если не название компании, то хоть какое-то беларусское имя, с ней связанное – все недоступно. Нет вообще никакой информации о том, кто этим занимается. Есть только примерная территория, где это находится. И все они держатся в секрете. Значит, предположу, что это проект кого-то из «своих».

— Существует мнение, что вот эта строительная площадка будет использована, перед строительством или вместо него – для добычи полезных ископаемых: золота, других металлов, драгоценных камней. Что вы об этом думаете?

— Вряд ли. В основном золото там добывается намывным способом. Шахты, конечно, в Зимбабве есть. Но при добыче золота обычно берется множество грунта из берегов реки и промывается водой, оставляя золото. Именно так работает «Zim Goldfields» Шеймана-младшего и Зингмана. Она не строила там никаких больших шахт или чего-то такого. Не каждая территория подойдет под это. Это во-первых. Во вторых, процесс добычи очень долгий. А потом, если на его месте строить, нужно опять все восстанавливать, возвращать грунт. Это как-то звучит слишком проблематично. Хотя, знаете, была одна странная история, когда мы делали расследование. Мне один человек, близкий к этому всему, рассказывал, как в Зимбабве прилетал Шейман и компании, которая занималась геологоразведкой — «Белгеопоиск» — дали задание в срочном порядке, буквально за неделю до его прилета, имитировать работы: откопать котлован и все такое. Хотя сам участок, на котором это все происходило, был признан абсолютно нерентабельным, не перспективным в плане добычи. И на это потратили что-то в районе полумиллиона долларов. Потом он уехал, и они котлован этот закопали.

— Размах визита, вся эта помпезность вряд ли соответствуют масштабу товарооборота. Каково, на ваш взгляд, соотношение того, что нам показывают, и тех схем, которые пытаются скрыть от нас, в отношениях между Беларусью и Зимбабве?

— По экспорту сложно сказать. Каждый год он так сильно у них прыгает. Очень нестабильные торговые отношения между Зимбабве и Беларусью. Они от многого зависят. Все эти закупки техники во многом зависят от кредитов, которые выдаются международными торговыми банками, в том числе, насколько я помню, были сообщения о том, что Беларусский Банк Развития посредством африканских банков выдавал кредиты Зимбабве на то, чтобы они закупали в Беларуси технику. Объемы тут небольшие, потому что своих денег у Зимбабве нет. Мне кажется, тут особо и скрывать-то нечего. А бизнес по добыче золота они не особо афишируют, но это золото и не доезжает до Беларуси, судя по всему. Ни одна из компаний, которые там фигурировали, никак не связана с Беларусью.

— Зачем, в таком случае, был нужен личный визит? Чтобы закрепить как-то эти сделки?

— Ну да, наверное, в том числе и закрепление сделок, и просто демонстрация бурной деятельности на внешнеполитическом фронте, скажем так. Возможно, закрепить какие-то договоренности по старым проектам. Может быть, попытаться что-то реанимировать, из того, что не было реализовано. Тогда, по-моему, в 2019 году они заявляли о том, что будет построен гигантский логистический хаб в Зимбабве. А также гигантский агропромышленный комплекс на 10 тысяч гектаров. Ничего из этого реализовано не было. И насколько я знаю, люди из управления делами Лукашенко приезжали в Зимбабве, им показывали земли под сельхозпроекты, которые они хотели. Но в итоге ничего и не случилось с этим делом.

— А то, что перед приездом в Зимбабве Лукашенко заехал в Арабские Эмираты, где находится крупнейшая биржа драгоценных камней — это совпадение?

— (смеётся) Нет, не совпадение. Но если рассматривать Зимбабве как такое место, где они пытаются запускать свои бизнес-стартапы, то в ОАЭ у них штаб-квартира для компаний типа «Aftrade», «Sohra» и ряда других проектов. Офис «Белтехэкспорт», который занимался и занимается оружием, тоже там находится. Это такой перевалочный пункт между Африкой, Южной Америкой и Беларусью, где они юридически все обосновались. Те же «Sohra» и «Aftrade» зарегистрированы в специальной экономической зоне, где даётся 50 лет налоговых льгот, полностью закрытые данные по учредителям, куча таможенных льгот на ввоз и вывоз техники, мегаупрощенные все процедуры. Поэтому это важная точка между Беларусью и той же Африкой при поставках техники, которые идут через посредников, через компании Зингмана и Зайцева. Надо бы там побывать…

— А чего будут стоить договоренности между Лукашенко и Мнангагвой, если на летних выборах тот проиграет?

— Я сомневаюсь, что такая есть возможность. Там, конечно, режим помягче, чем в Беларуси, но есть крупная правящая партия. Они контролируют власть. Есть оппозиция, но она не сильно на что-то влияет. Региональные районные власти имеют власть только у себя на территории, но не влияют на национальный уровень. А партия Мнангагвы — это бывшая партия Мугабе, где все бывшие ветераны антиколониальных войн и прочего. Не думаю, что они будут сейчас менять Мнангагву на кого-то. Думаю, всё останется в силе. Кстати, этот визит можно рассматривать и как помощь в его будущей предвыборной кампании. Лукашенко привез технику, якобы подарил ее, хотя на самом деле не подарил, конечно же – всё это в рамках поставок. Но подано было именно как подарок — помогает другу.

— А есть ли какая-то новая информация? Может быть, раскрыли какие-то новые схемы или готовите новое расследование по этому региону?

— В Африке сложно, очень все сложно делать. Я несколько лет пытался копать на эту электростанцию, но пока в тупике. Это пока что единственный проект, который хоть где-то мелькал, после того, как стало известно о добыче ископаемых.

— Еще ведь была информация про плантацию манго…

— Да, там много было таких прожектов: плантация манго, транспортный хаб, о котором я говорил раньше, или «а сейчас мы тут сделаем ферму, привезем из Новой Зеландии и Австралии коров, станем молочным хабом и будем продавать молоко на всю Африку». В итоге ничего из этого не реализовали. Так и осталось на словах.