Антон Мотолько. Фото Reform.by
На пресс-встрече в Минске своим опытом поиска финансирования для общественной деятельности и рекомендациями для активистов поделились основатель проекта «Petitions.by — Удобный город» Владимир Ковалкин, руководитель фандрайзинговой платформы «MolaMola.by» Виола Якименко и активист Антон Мотолько.
В принципе в Беларуси, как и во всем мире, общественные инициативы могут использовать три основных источника финансирования. Первый — это донорская, спонсорская помощь от общественных организаций, фондов внутри страны или за границей, проще говоря — гранты. Иногда они могут быть даже государственными. Второй — это пожертвования граждан и бизнеса. Третий — оказание собственных платных услуг.
— Так живут некоммерческие организации во всем мире, я часто видел это, бывая за границей и изучая опыт. И, мне кажется, беларусским НКО нужно перенимать: во-первых, уходить в сторону пожертвований, а во-вторых, думать, как можно коммерческими услугами зарабатывать деньги на некоммерческую деятельность, — говорит Владимир Ковалкин. Свой проект Petitions.by он надеется вскоре вывести на финансирование за счет пожертвований граждан.
Чтобы собирать деньги, в Беларуси нужно зарегистрировать некоммерческую организацию. Процесс регистрации несложен, но есть подводные камни. Например, Владимир хотел назвать организацию просто «Civic-Tech» или «Civ-Tech» (означает «технологии на благо общества»), но Мингорисполком больше 20 раз отказывался согласовать эти и подобные варианты. В итоге было утверждено «Учреждение «Консультационный центр имплементации информационных технологий в гражданском обществе «Сивик тек» — Владимир со смехом признается, что до сих пор не выучил название полностью.
После регистрации команда Petitions.by обратилась к пользователям платформы за финансовой поддержкой. В базе сайта больше 300 тысяч емэйлов людей, подписывавших петиции — по ним сделали две рассылки с предложением «задонатить», добавили пару постов в соцсетях. Кроме того, на странице любой петиции на сайте пользователь видит поле «Поддержать проект».
Конверсия пока маленькая, но все же сбор пошел гораздо лучше, чем ожидал Владимир: было сделано 202 разовых взноса и оформлено 10 подписок.
— С 5 марта до 4 августа собрали 3 007 рублей. На мой взгляд, это очень хорошая сумма, для Беларуси и это прорыв.
Чтобы проект выживал сам по себе, ему нужно выйти на 900 рублей пожертвований в месяц. Эта относительно небольшая сумма (достаточно, чтобы 180 человек сбросились по 5 рублей) позволит покрывать текущие и административные расходы — на модераторов, юристов, оплату хостинга, домена и других технужд, а также на зарплаты и налоги. Сейчас в команде «Удобного города» работает шесть человек по 1-2 часа в день, но волонтерскими силами справляться дальше невозможно: объем работы слишком большой, говорит Владимир.
— Почему мы вообще все это (сбор денег — Reform.by.) начали? Потому что, на мой взгляд, это важно — такие общественно значимые проекты должны финансироваться этим самым обществом, за счет граждан. Хотя бы в текущих издержках. Только в таком случае они будут работать в интересах общества, а не в узких интересах каких-то доноров или государства.
Владимир надеется вывести Petitions.by на самофинансирование к зиме и полностью избавиться от волонтерской работы.
— Так мы станем гораздо более устойчивыми. А дальше у нас уже есть планы, как еще больше вовлечь общественность в различные инициативы, — говорит он.
Когда текущие расходы проекта начнут покрываться, можно будет развиваться дальше, думать о разработке новых функций на сайте или дополнений к нему. Делать это руководитель Petitions.by собирается через отдельные мини-проекты по сбору средств — чтобы люди деньгами могли «голосовать», нужны ли им эти изменения.
— Мы уже с точки зрения спецификаций и бизнес-анализа придумали новый сайт про общественные обсуждения. Может, сделаем отдельный краудфандинг, и когда деньги соберутся, тут же стартует разработка.
Другое дело, если вы активист-одиночка или группа единомышленников без намерения превращать общественную деятельность в работу, а просто хотите изменить что-то вокруг себя. Например, вы решили оборудовать спортплощадку на районе, поставить памятник уроженцу вашей деревни или провести серию мастер-классов о пользе экосумок, и вам нужны деньги. В таком случае вы можете объявить краудфандинг.
— Антон Мотолько к нам пришел и говорит: у нас в Беларуси нет инструмента, чтобы можно было быстро собрать деньги на что-то, что поддерживает сообщество, особенно когда происходит что-то экстренное, — вспоминает сотрудница «Улья» Виола Якименко. — «Улей» — это немного продуктовая история, когда у авторов проекта есть идея и есть что дать взамен. Иногда сбор денег фактически был предзаказом тех же книг. Но многим людям, приходившим к нам, нечего было предложить взамен, им просто нужна была помощь.
В итоге был создан MolaMola, руководителем которого Виола теперь является. Новая платформа позволяет людям — только физлицам, не организациям — намного проще собирать средства на любые цели, кроме противозаконных. Регистрируешься, привязываешь личную карточку, расписываешь, чего и зачем хочешь — через несколько минут проект проходит модерацию, и можно собирать деньги. Они будут поступать сразу на карточку.
— Опыт MolaMola показал, что огромное количество людей готово безвозмездно поддерживать интересные проекты, — отмечает Виола. — Мы начинали все с довольно серьезных кампаний, таких как сбор на Dyslexia Belarus (мы писали об этой инициативе — Reform.by). Сейчас все это разрастается: люди собирают на лечение, в том числе на лечение животных, «на мечту», даже гей-пары собирают на свадьбу. Бывают срочные сборы.
Сервис создавался потому, что людям часто довольно сложно перевести деньги на чужую карточку: нужно знать, куда или на какой сайт идти, какие реквизиты вводить. На MolaMola это просто. Единственный нюанс — карточки и получателя, и плательщика должны быть выпущены беларусскими банками, это связано с законодательными ограничениями на платежи из-за границы.
Пока что самой резонансной для проекта, рассказывает Виола, была история про парня из Гродно, на которого завели уголовное дело за репост клипа Rammstein. За сутки ему перевели около 2 тысяч рублей на адвоката — хватило еще и на оплату штрафа. Всего же за четыре месяца 351 кампания собрала на MolaMola больше 70 тысяч рублей.
— Есть кампании, где люди собирали на нужные покупки — одной девушке скинулись на ноутбук, онкобольной девочке собрали на велосипед и т. д. Кто-то собирает и на «хотелки», но люди слабо жертвуют на такие вещи, — отмечает руководитель платформы. — Хорошо собрали деньги на лагерь для детей с инвалидностью.
Как вообще провести успешный сбор средств на свою инициативу? Принцип такой же, как со сбором подписей под петицией. Лучше всего люди реагируют на то, где есть эмоция, на то, что им отзывается, рассказывает Антон Мотолько. А также на то, что на слуху и про что написали СМИ. А они, в свою очередь, пишут чаще всего либо о том, что актуально прямо сейчас, либо о том, что цепляет и вызывает эмоцию у читателя (а значит даст просмотры), либо о том, что действительно значимо для общества. Ну или им просто захочется вам помочь.
— Я всегда прошу поддерживать проекты, которые помогают сразу большому кругу людей, какие-то структурные вещи, тем более там часто нужны небольшие деньги, — говорит Антон.
Остается вопрос: это вообще законно?
— У нас это один из самых популярных вопросов от пользователей: «а меня не накроют?», — смеется Виола Якименко. — Да, это законно, это происходит на основе договора дарения, как прописано в пользовательском соглашении. До определенной суммы дарения в год (сейчас — 6 569 руб. — Reform.by) не нужно даже платить налоги. Если сумма сбора больше, то с превышения нужно будет заплатить 13% подоходного налога в следующем году.
На данном этапе сервис MolaMola тоже можно назвать общественной инициативой. Платформа работает за счет 6-процентной комиссии от каждого перечисления, которую делит с «Белгазпромбанком». Прибыли она не приносит и пока существует на средства «Улья». Чтобы создать отдельное юрлицо и выйти на уровень самоокупаемости, ежемесячный объем сборов на платформе должен быть не меньше 100 тысяч рублей.
— Фактически бизнес — основная платформа — поддерживает MolaMola как стартап, позволяя пользоваться своими ресурсами, — отмечает Антон Мотолько.
Самому Антону как общественному активисту уже неоднократно удавалось добиваться помощи со стороны бизнеса. Он привел несколько примеров.
— У меня есть личный небольшой проект #МотолькоПомоги, я по Минску что-то помогаю делать и иногда в регионах. Для поездок по стране нужны деньги — на бензин или транспорт, питание и т. д. В прошлом году я планировал поездки и думаю: аренда машины стоит 45 долларов в день, за 10 поездок мне нужно отдать почти полтысячи долларов. И тогда я написал в автоцентр Hyundai. Они подумали полдня и сказали: «У вас классный проект, давайте мы дадим вам автомобиль на эти 10 поездок в течение лета». То есть помощь была не денежная, но мне пришлось бы эти суммы потратить.
А во время БНР-101 в Гродно нам помог каршеринг «Везуха». Я написал учредителю и спросил, могут ли они как-то нас поддержать. И они предложили нам машину на 2 дня — нам ведь нужно было там перемещаться. Так мы сэкономили 210 рублей, не взяли их из денег, собранных людьми на краудфандинге.
На вопрос о том, не остерегаются ли компании упоминания своих брендов в таком контексте, Антон отвечает, что бывает по-разному, но некоторые — только «за». И берет в руки свой восьмой айфон.
— Вот еще пример — техника, которая стоит больших денег. Его предоставила компания i-Store именно в поддержку проекта #МотолькоПомоги. По сути, это инструмент моего «диванного активизма», с него я все это делаю, подписываю и скидываю другим петиции и т. д.
Активист отмечает: названия брендов он проговаривает специально.
— Знаю, что журналисты не любят их указывать, но я делаю это постоянно, потому что считаю, что чем больше пишут про какие-то хорошие примеры, тем больше другие бренды, видя заинтересованность, тоже начинают поддерживать другие инициативы.
Но вообще, говорит Антон, находить поддержку для общественных инициатив далеко не всегда просто.
— Когда я прихожу к бизнесу и предлагаю что-то, естественно, в 99% это «нет», лишь 1% — «да». Мне очень часто говорили: «Антон, нам это неинтересно» или «Антон, ты слишком политизирован, мы не можем тебя поддержать, хотя очень хотим». Например, с одной компанией — это один из основных налогоплательщиков Минска — мы уже три года ведем диалог. Они хотят поддерживать, но опасаются политизированности, потому что фамилия «Мотолько» не всегда говорит только про урбанизм. Но все же каждый раз я прихожу с новыми идеями, мы ищем варианты и какие-то проекты делаем. Просто я там не упоминаюсь, чтобы не подставлять бизнес.
А другой бизнес говорит: это классная идея, это социальный проект, там нет политики, мы поддерживаем #МотолькоПомоги. И они совсем не против публичности.
Таким образом, говорит Антон, он старается показывать, что бизнесу не стоит бояться поддерживать общественные инициативы.
— Потому что на самом деле только с поддержкой изнутри — когда беларусы поддерживают беларусов — можно что-то сделать.
— Никогда внешнее финансирование не будет настолько успешным, чем когда свои же поддерживают своих же, — считает Антон Мотолько.
Ты понимаешь, что за тобой стоят люди, и эти люди в тебя верят, они доверяют тебе свой продукт, бренд, имя, имидж, и ты несешь эту ответственность.
Владимир Ковалкин добавляет, что тут доверие и ответственность так же важны, как и при финансировании инициатив через пожертвования граждан:
— Когда ты опираешься на свое общество, общество тебе может давать обратную связь. Если ты собираешь донейшены и делаешь что-то не так, у тебя поддержка уменьшится, люди отпишутся и перестанут донейтить. Точно так же с бизнесом: если ты то-то начнешь делать, что не нравится обществу или самому бизнесу, они тоже могут сократить поддержку.
При этом наибольшая устойчивость гражданской инициативы обеспечивается именно за счет денег граждан, считает руководитель Petitions.by. Эти поступления более постоянны, кроме того, бизнес вообще редко помогает деньгами — обычно бартером, что и показывали примеры Антона.
— В Беларуси бизнес вряд ли скажет: у вас классный проект и мы вам переведем деньги. Их сложно вывести из оборота, объяснить, что это за перевод, доказать, что это некоммерческая деятельность, провести это по бухгалтерии. Плюс с этого все равно надо заплатить налог на прибыль. Им намного проще дать что-то условно в пользование на год, — активист показывает свой айфон.
Руководитель Petitions.by отмечает, что такая схема помощи третьему сектору очень распространена и на Западе: крупные компании дают инициативам или стартапам средства для работы, площади, технику, свои продукты, выделяют время сотрудников для разработки каких-то сервисов. Такую поддержку НКО могут найти и в Беларуси.
— Конкретно Petitions.by пользуется облаком и Office 365 от Microsoft по бесплатной бизнес-подписке, за 10% стоимости покупаем лицензионную Windows Pro. Цифровой офис очень удобен для таких команд, как наша, ведь мы не сидим постоянно в каком-то реальном офисе, — пояснил Владимир.
— Но на данный момент у нас в Беларуси, давайте будем честны, нет объективных условий, чтобы бизнес поддерживал общественные инициативы, некоммерческие проекты, так как нет налоговых послаблений, — констатировал Антон.
Если бизнес не хочет давать деньги на вашу общественную организацию, вы можете заработать их сами. Некоммерческие организации имеют полное право оказывать платные услуги и пускать доход на цели, обозначенные в уставе (правда, нужно учесть, что НКО могут быть зарегистрированы в разных формах, и не все формы имеют право на коммерческую деятельность. Те, что имеют форму «учреждение» — как Petitions.by, — могут оказывать платные услуги. — прим. Reform.by).
По словам Владимира Ковалкина, этим зарабатывают НКО во всем мире, придет к этому и третий сектор в Беларуси.
— Это такой социальный бизнес. За деньги услуги оказываются тем, кто способен платить, а вся выручка реинвестируется в деятельность НКО. То есть доход от тех, кто может платить, идет на оказание услуг тем, кто платить не может.
Чем именно зарабатывать, зависит уже от компетенций членов команды.
— Например, я бизнес-аналитик. От имени учреждения я могу с какой-то фирмой заключить контракт и разработать им спецификации для сайта. И полученные деньги я могу пустить частично на свою зарплату, частично на разработку нового интерфейса для Petitions.by.
Главное, что такой доход нельзя вывести или потратить на себя.
— Теоретически мы могли бы заработать на услугах, потом раздуть штат и тратить заработанное и пожертвованное на себя и какие-то дорогие вещи. Но фактически этого никогда не произойдет, потому что мы отрубим сук, на котором сидим. Люди увидят, что происходит, и вот этот основной канал — сбор донейшенов — перекроется.
Самое главное для общественной организации — это ее репутация. И открытость. Когда вы открыто показываете, как собираете и тратите деньги, вы тем самым постоянно подтверждаете свою репутацию.
— Для бизнеса его капитализация — это стоимость акций. Наша капитализация, некоммерческих организаций, — это репутация и доверие людей, — убежден Владимир Ковалкин.
— Это для нас гораздо важнее денег, потому что нашу репутацию мы можем конвертировать в пожертвования, а вот наоборот никогда не получится. Как только мы теряем доверие — мы теряем возможность существовать.
Наконец, еще один распространенный способ финансирования общественных организаций — это донорская помощь, чаще всего заграничная. Многие уверены, что именно на грантовых деньгах «плотно сидит» весь третий сектор в Беларуси. Правильно это называется «иностранная безвозмездная» или «международная техническая» помощь. Все такие поступления в адрес беларусских организаций по закону необходимо регистрировать в Департаменте по гуманитарной деятельности Управления делами президента. Донорами часто выступают посольства, крупные международные организации, фонды, некоторые имеют свои представительства в Беларуси.
— На самом деле международная техническая помощь — это не что-то плохое, это не значит, что шпионы из Ми-6, Моссада или ЦРУ присылают деньги, чтобы развалить нашу прекрасную родину, — смеется руководитель Petitions.by. — Большинство денег в Беларусь приходит государственным организациям, если кто не знает. Одни из крупнейших реципиентов грантов — это КГБ и МВД. И они не стесняются брать иностранные деньги и на них что-то делать.
Однако гранты, объясняет Владимир Ковалкин, чаще всего даются под старт какого-то проекта или под придание ему новой динамики, но не под постоянное финансирование.
— Какие-то проектные вещи, крупные, инфраструктурные, да и мелкие проекты, гораздо удобнее делать с помощью международной технической помощи. Проще говоря, когда вам нужно большое количество денег для того, чтобы что-то запустить, разработать что-то айтишное, купить оборудование. Но дальше нужно подключать другие источники.
По мнению Антона Мотолько, обратная сторона грантовой поддержки НКО в том, что со временем она приводит к застою.
— Я считаю, что как раз-таки активисту нельзя «зашориваться» в гранты или финансирование по принципу «ты клевый, вот тебе деньги». Активист должен немножко помучиться, ища финансирование, потому что тогда он не будет… плохое слово, но в «змагарство» погружаться. Под «змагарством», — поясняет Антон, — я понимаю ситуацию, когда человек работает в одном НГО или над одной темой десяток лет и уже не выходит за пределы своего мыльного пузыря.
— Активист должен постоянно выходить из зоны комфорта и понимать, что на самом деле происходит вокруг, — уверен Антон Мотолько.
— С точки зрения поддержания проекта и его устойчивости гораздо лучше, когда сами люди его финансируют, — говорит Владимир. — Когда в ряд стейкхолдеров входят не только доноры — или, скажем, госорганы, если это НКО, финансируемая из госбюджета — но и граждане. И вот что касается таких общественно чувствительных проектов, как Petitions.by, я считаю, что все текущие затраты должны закрываться не волонтерским трудом и не какой-то иностранной помощью, а через пожертвования граждан. Только в таком случае граждане будут полностью контролировать то, что делает Petitions.by. Не правительство, не международные организации, а собственные граждане, для которых и работает проект.
— Мы уже к этому приходим, — считает Антон Мотолько. — Хоть помалу, но появляется культура благотворительности, люди дают деньги на то, что считают важным.
По мнению активиста, этому тоже в каком-то смысле способствует бизнес:
— Представьте себя 10 лет назад — разве вы платили за подписку на музыку, сериалы или еще что-то? Можно было скачать бесплатно через торрент. Но сейчас у меня множество знакомых пользуется платными сервисами. И платя 10 долларов за Netflix, тебе уже психологически проще 5 рублей в месяц отдавать на какой-то проект через ту же подписку, кому-то помочь.
Кроме того, отмечает Антон, свою роль играет сформировавшийся в стране «класс» айтишников, которые при высоких зарплатах имеют мало времени, чтобы их тратить.
— К ним приходит понимание, что они обладают ресурсами, которых им уже в Беларуси хватит по жизни, они закрыли свои базовые расходы на еду, транспорт, жилье, путешествия. И они жертвуют.
К тем, кто имеет средства и желание помогать, относятся и беларусы за рубежом. Правда, перевести деньги инициативам на родине у них получается не всегда: государство максимально усложняет этот процесс.
— Дело не в технической невозможности перевода, а в беларусском законодательстве. Любое перечисление из-за рубежа, хоть три доллара, учреждение должно регистрировать в Департаменте по гуманитарной деятельности Управления делами президента. Поэтому у нас платежи с небеларусских карточек просто отключены, — рассказывает руководитель Petitions.by. — И мы по банку видим, как наша диаспора пытается нас финансировать, а им постоянно приходит отказ в проведении платежа. Это абсолютно ненормальная ситуация. Почему так происходит — вопрос к сотрудникам администрации президента и парламенту.
— Существующая неадекватная система призвана просто отрубить любую поддержку гражданского общества из-за границы, — полагает Владимир Ковалкин.
У беларусских бизнесменов, которые желают помогать гражданским инициативам личными деньгами, есть другая сложность:
— Представители бизнеса, у которых дети здесь, а не за границей, кто пережил 90-е и последние кризисы, хотят что-то сделать уже не для себя, а для детей. Но они часто боятся нас поддерживать, — признается Антон Мотолько. — Руководитель одной немаленькой IT-компании сказал мне, что готов ежегодно на сотни тысяч долларов финансировать различные инициативы, но в бизнес-сообществе принято считать, что если ты что-то поддерживаешь — то, на что у государства нет денег — то ты «хочешь в политику, решил засветиться и пропиариться». В итоге они объединились таким «консорциумом» из десятка топ-менеджеров разных компаний и вместе что-то точечно финансируют, не говоря об этом публично, чтобы избежать внимания государства.
Все же в целом, отмечает Владимир Ковалкин, можно говорить о том, что за время с 2010 года, когда он пришел в третий сектор, в Беларуси смогла зародиться культура пожертвований, и ее динамика очень заметна.
— Сильный слом произошел лет пять назад. Пусть это еще первые ростки, но потихонечку это все больше закрепляется в культуре: на что-то жертвовать, на что-то собирать деньги. Теперь это уже воспринимается как норма, — резюмировал он.
Понравился материал? Успей обсудить его в комментах паблика #RFRM на Facebook, пока все наши там. Присоединяйся бесплатно к самой быстрорастущей группе реформаторов в Беларуси!