Фото: svaboda.org
Справка: Александр Отрощенков родился 22 марта 1981 года в Минске. Учился на ФМО БГУ, был исключен за политическую деятельность. Был членом «Зубра», затем пресс-секретарем кампании «Европейская Беларусь» и штаба Андрея Санникова на выборах в 2010 году. Задержан 20 декабря 2010 года у себя дома. Помещен в СИЗО КГБ по обвинению по статье 293 Уголовного Кодекса РБ, получил 4 года заключения в колонии усиленного режима. Под давлением ЕС был помилован Лукашенко и 14 сентября 2011 года освобожден. Сейчас живет в Варшаве.
***
Прошло уже восемь лет, но каждый год 19 декабря во френд-ленте появляются призывы к кандидатам и членам их команд рассказать правду о Площади-2010.
Площадь — событие в истории Беларуси, которое многое изменило в нашей стране и повлияло на ее будущее. Часть ответственности за произошедшее лежит на всех ее участниках, независимо от того, на какой стороне они были. Единого центра принятия решений не существовало, и, на мой взгляд, полной картины произошедшего нет ни у кого. Хотя бы потому, что даже между оппозиционными участниками не было ни адекватного обмена информацией, ни минимального доверия.
Я был непосредственным участником тех событий и до сих не высказывался лишь потому, что считал свои знания несистематизированными, отрывочными и неуникальными. Они не представляли особой ценности и могли лишь добавить хаоса и эмоций в анализ. Прошло время, я многое обдумал, обсудил с друзьями, коллегами, а также с теми людьми, которых раньше считал чуть ли не врагами. Обрывки информации, которые я собрал позже, позволили мне сложить свой личный пазл. Не претендую на видение всей картины, но лишь какой-то ее части. На мой взгляд, огромная часть вины за последствия Площади-2010 лежит на лидерах «Европейской Беларуси» Дмитрии Бондаренко и Андрее Санникове. Этим и хотел бы поделиться с читателями #RFRM.
Ощущение, что что-то идет не так, появилось у меня за год до «выборов» — во второй половине 2009 года. Почти все в оппозиции находились в состоянии кризиса жанра, усталости и неспособности родить новые идеи. При этом многие чего-то ждали от предстоящих выборов президента.
Наша группа, уж не помню почему, в качестве подготовки к выборам решила повторить кампанию «Солидарность-16», когда в знак солидарности с репрессированными беларусы зажигали в окнах свечи перед выборами 2006 года. В этот раз она также была привязана к 16 сентября – дню похищения Виктора Гончара и Анатолия Красовского.
Интересных «фишек» придумано не было, и все ноу-хау сводилось к тому, чтобы каждое 16 число очередного месяца выводить актив «Европейской Беларуси» на площадь, где омоновцы в штатском «либерально» выдавливали участников от места проведения акции, попутно исподтишка избивая.
Я слабо ориентировался в том, что происходит в регионах, но хорошо был знаком с минскими активистами. К лету 2009 года у «ЕБ» в Минске был костяк человек 150 умных, красивых молодых людей, каждый из которых мог повести за собой и стать лидером. Многие пришли в организацию после 2006 года, были мотивированы на действие, прошли лидерские тренинги, имели опыт проведения уличных кампаний и еще не успели «утонуть» в энжэошных субкультурах.
Казалось бы, такой актив нужно сберечь к активной фазе предвыборной кампании. Они могли бы в условиях повышения интереса к политике легко собрать вокруг себя минимум пару тысяч активистов и волонтеров. Но было принято решение ежемесячно выводить их на отработанную процедуру методичного избиения. Оптимизма такая деятельность не добавляла. Активисты говорили мне, что не видят в этом смысла, что вся работа организации остановилась: им просто звонят раз в месяц и убеждают прийти на площадь в качестве пушечного мяса.
Я неоднократно сообщал об этом Евгению Афнагелю и Дмитрию Бондаренко, говорил, что к началу кампании мы останемся без людей. В ответ я слышал комсомольские лозунги в стиле: «Нас много!», «Мы выигрываем борьбу за Площадь!», «Боевой дух силен как никогда!» и так далее. Но реальность – упрямая штука: каждый месяц количество участников акций уменьшалось. В январе 2010 мне удалось заручиться поддержкой Олега Бебенина, и он в ультимативной форме потребовал прекратить «слив» активистов, но было уже поздно.
Большинство людей ушли в «Говори правду!», в другие группы или просто в никуда. Если бы был аналог политической Премии Дарвина, то «ЕБ» получила бы ее еще до заявления Андрея Санникова о намерении стать кандидатом в президенты в марте 2010 года. Тут должен оговориться, что Санников не несет ответственности за этот эпизод, скорее всего, он не знал об этом, либо не понимал важности.
К активной фазе кампании команда подошла в разобранном состоянии. Уставшая и деморализованная. В строю остались считанные единицы. Я сам был на грани ухода, все глубже в свои проекты уходили Николай Халезин и Федор Павлюченко. Будущий начальник штаба Санникова Влад Кобец уже год как ушел из команды и занимался своим бизнесом. Он дважды ответил отказом на предложение Санникова вернуться.
Все изменила смерть Олега Бебенина. Она стала сильнейшим потрясением для всех нас и позволила забыть обиды и противоречия, объединиться в действенную и монолитную команду. Не будет преувеличением сказать, что заново собрал нас не Санников, а Бебенин. Странная смерть Олега в глазах СМИ и общественности сделала из бывшего функционера Санникова яркого, радикально настроенного, бескомпромиссного лидера.
Тем не менее дефицит активистов никуда не делся, и его пришлось возмещать на ходу. Зачастую – «легионерами» или маргиналами. Основные участники погрязли в формальной рутине по исполнению требований официальной кампании. Времени на креатив, планирование заключительной акции протеста, подготовку дальнейших шагов не осталось.
В ходе самой кампании регулярно происходили странные вещи, которые мне тогда сложно было встроить в единую картину. В работу штаба постоянно вносил элемент хаоса Дмитрий Бондаренко, называвший себя «руководителем кампании». Он регулярно произвольно и без видимых причин перекраивал график встреч и поездок кандидата, с большим трудом составленный и согласованный с партнерами, журналистами и региональными активистами. Это приводило к многочисленным накладкам, срывам договоренностей, несколько встреч с избирателями в регионах не были анонсированы в СМИ. Нередко происходили необоснованные и оскорбительные «наезды» на членов команды, особенно, представителей регионов. Он мог без видимых причин наорать на человека и заявить тому, что он уволен, не имея на то ни прав, ни полномочий. Постоянным объектом оскорбительных нападок был региональный лидер Дмитрий Бородко. Считаю, что это стало основной причиной скандального раскола в 2013 году. В часть конфликтов вмешивался и улаживал Андрей Санников, но ясно, что такие действия не способствовали ни эффективности работы команды, ни моральному климату.
Один из штрихов к портрету — за пару месяцев до «выборов» на штаб вышла группа людей из рекламного бизнеса, чтобы помочь и повысить эффективность кампании кандидата. Встречу с ними Дмитрий Бондаренко начал с оскорбительного спича в стиле «Пока мы по тюрьмам сидели, вы баблишко зарабатывали, а теперь задумали нас жизни учить». Естественно, ничего хорошего из этой встречи не вышло.
Таких моментов была масса, но об одном хочу рассказать более подробно. Хорошо помню, как Дмитрий Бондаренко смеялся и называл идиотами команду Милинкевича в 2006-м году, когда она упустила возможность опубликовать программу кандидата в газете «Советская Белоруссия». Не знаю, по какой причине они упустили эту возможность, но в 2010-м мы едва не стали свидетелями повторения этого трагифарса. За несколько часов до дэдлайна сто раз выверенная и вычитанная программа кандидата оказалась «сырой». Бондаренко придирался то к предлогу, то к запятой, подключал к «обсуждению» совершенно «левых» людей, просто по своим делам зашедших в штаб, кому-то звонил, требовал срочно приехать. Для меня и многих других совершенно очевидным было, что он хочет саботировать публикацию программы. В итоге программа была с боем принята за 15 минут до дедлайна, когда практически не было физической возможности доставить ее вовремя в редакции госСМИ. Не знаю, как им это удалось, но тогда Влад Кобец и Лариса Короленко без преувеличения совершили чудо, и программа была опубликована вопреки всему.
Я списывал происходящее на глупость и самодурство, но теперь понимаю, что это был именно системный саботаж. У меня нет детальной информации, но я знаю, что подобные вещи происходили и в других штабах.
Еще одно ключевое событие произошло за несколько недель до Площади. На нас вышли представители БХД и штаба Виталия Римашевского и предложили встретиться и обсудить совместную тактику проведения акции протеста. Бондаренко заявил, что нельзя идти на эту встречу, а ее целью является слив наших планов в КГБ. Я не был согласен, потому что не считал, что «действовать по обстановке» можно назвать планом, но проявил корпоративную дисциплину и не пошел на встречу, о чем до сих пор сожалею. Позднее я обсуждал эту ситуацию с людьми из БХД. Они сказали, что эта встреча, по сути, не состоялась, т.к. представители других штабов также на нее не явились с похожей мотивацией. Забегая вперед скажу, что именно активисты БХД проявили себя на Площади наилучшим образом. Они были хорошо организованы и реально пытались противостоять провокациям. Этой силы было недостаточно, чтобы переломить сценарий власти, но их скоординированные действия спасли десятки, если не сотни участников протеста от избиения, ареста, возможно, уголовного преследования. Не знаю, можно ли называть их имена. Но одного из истинных героев площади назову. Его звали Алесь Черкашин.
Для того чтобы оценить событие, нужно посмотреть на его итоги и понять, кому они выгодны. Итогами разгона Площади стали практически полный разгром оппозиции, конец «либерализации», разрыв начавшего налаживаться диалога Лукашенко с Европой, а, соответственно, его слабейшие позиции для торга с Москвой. Думаю, не стоит объяснять, кто в этой ситуации стал основным бенефициаром. С этой точки зрения не выглядит случайным, что одним из лидеров той кампании стала команда наиболее радикально настроенного кандидата, мотивированная болезненной личной потерей. Можно сказать, что лично я и, наверное, многие другие члены нашей команды пребывали в измененном психическом состоянии, близком к эффекту берсерка. Мы считали беларусские власти виновными в гибели Олега Бебенина и хотели нанести им максимальный удар. Что в известной мере удалось, но не принесло радости ни одной из сторон.
Сегодня я практически уверен, что за смертью Олега стоит Москва. Но с тех пор произошли события в других странах, в частности в Украине, которые показали, что Россия охотно прибегает к убийствам известных журналистов для нагнетания психоза как в целом обществе, так и в сознании отдельных социальных и политических групп.
В эту же канву вполне укладывается то, что дальше происходило с нашей командой: окончательный развал «Европейской Беларуси», слив в унитаз фантастического лоббистского потенциала и практически безграничного международного кредита доверия Андрея Санникова и Натальи Радиной, рейдерский захват сайта charter97.org и превращение его в инфопомойку и агрегатор рекламных денег.
Не знаю, можно ли было этого избежать. Но то, что мы не сделали всего возможного, это факт. Текст получился критичным по отношению к оппозиции, потому что именно наши действия я анализировал. Рассуждать же о тупых и дуболомных действиях беларусских властей, которые начали войну против своего народа и выставили себя дикарями на весь мир, не вижу смысла.
Оговорюсь, я не считаю виновным во всем персонально Андрея Санникова. Дело в том, что политик уровня кандидата в президенты оказывается под огромным информационным давлением: получает множество противоречащих друг другу сигналов, посланий, предупреждений и так далее, и в определенный момент теряет самостоятельность, делегируя ее членам команды. А задача спецслужб состояла в том, чтобы контроль был передан «нужным» членам команды. Я совершенно не сомневаюсь, что такие люди были в командах всех без исключения кандидатов. Например, в моем уголовном деле была характеристика на меня от оперативного источника КГБ, который был доверенным лицом Андрея Санникова и одним из региональных координаторов. Имени, естественно не было, но я с вероятностью 99% знаю, кто этот человек. Думаю, и он догадывается, что я знаю. Кстати, пользуясь случаем, хочу его поблагодарить. Не знаю, что толкнуло его на сотрудничество с КГБ, но то, что обо мне написал, он написал с желанием максимально помочь мне в той ситуации.
Кандидаты в этой ситуации несут ответственность лишь за политическую недальновидность и низкий горизонт планирования. Но это не их вина, а наша беда, и за нее они лично заплатили каждый свою цену.
***
Понравился материал? Успей обсудить его в комментах паблика #RFRM на Facebook, пока все наши там. Присоединяйся бесплатно к самой быстрорастущей группе реформаторов в Беларуси!