Александр Адамянц. Фото: @alexander.adamiants
Александр Адамянц, делегат Координационного совета предыдущего, 2-го созыва, вступил в полемику с автором Reform.news Игорем Ленкевичем и прислал статью, в которой изложил свое видение конфликта в КС. Редакция Reform.news решила опубликовать этот ответ. Поводом стал наш текст «Рейдерство» в КС: Большинство и неприкосновенный Регламент».
***
Конфликт, разгоревшийся в Координационном совете третьего созыва, выходит за пределы межфракционной или партийной борьбы. В западных демократиях противостояние различных групп интересов – часть нормального политического процесса, в рамках сбалансированной политической системы. Мы же имеем дело с тем, что этот баланс, еще не укрепившись, уже подвергается разрушительному воздействию.
Конфликт в Координационном совете 3-го созыва был вызван вопросом о совмещении мандатов делегата КС и члена ОПК. Дискуссия ведется о том, не противоречит ли такое совмещение демократическим нормам и принципам.
Игорь Ленкевич пытается свести эту проблему на уровень персонального противостояния. Он пишет: «В свое время никем не избранный КС принял Регламент, который, очевидно, был направлен против Объединенного переходного кабинета и Павла Латушко персонально».
Далее постоянный автор «Реформ» дает объяснение, почему в совмещении мандатов нет ничего недемократического. Это объяснение совпадает с тем, которое использовал Павел Латушко в дискуссии с Вадимом Прокопьевым на «Еврорадио».
Латушко и Ленкевич отстаивают тезис о том, что в западных парламентских системах победившая партия или коалиция формирует правительство, таким образом депутат парламента является одновременно министром правительства. То есть в демократических странах совмещение мандатов обычное дело, не противоречащее демократическим принципам.
Однако в данном случае мы видим пример полемической уловки, известной как cherry-picking. Она состоит в том, что участник спора отбирает удобные ему факты и игнорирует неудобные.
Неудобный факт состоит в том, что в парламентских демократиях прежде, чем стать министром, необходимо сначала выиграть выборы, а не наоборот. То есть должность в исполнительной власти является наградой за парламентскую победу. В нашем случае Павлу Латушко, как и Алине Ковшик, не требуется побеждать на выборах в КС, ведь он уже при должности.
Ссылка на парламентскую модель в данном случае не имеет доказательной силы и по той причине, что выборная система в КС не предполагает формирования ОПК по итогам выборов. Недопустимо вырывать элемент системы и рассматривать его изолированно. Смысл и функция элемента всегда определяется в общем контексте системы, без которой этот элемент теряет свой смысл, либо наполняется другим в зависимости от нового контекста. Колесо автомобиля или коробка передач не имеют применения вне самого автомобиля. Их функциональность и смысл напрямую зависят от всех других частей, в совокупности образующих автомобиль.
Но существуют ли демократические модели, где министры назначаются, а не избираются?
Пример такой системы – президентская республика США. Прерогатива формирования исполнительной власти (кабинет министров) принадлежит президенту, производится по его решению и не согласуется с Конгрессом. Противовесом этой системы назначений является запрет совмещать должность в правительстве и в Конгрессе.
В этом запрете мы видим реализацию принципа разделения властей и систему сдержек и противовесов.
Светлана Тихановская, учредившая своим решение Объединенный переходный кабинет и назначающая его членов, представляет вариант американской политической системы.
Следуя именно этой логике, в Статут КС была внесена норма о запрете совмещения мандатов, которая, как и в американской системе, призвана сохранить баланс между ветвями власти.
Устранение нормы о запрете совмещения мандатов в президентской модели нарушает фундаментальный принцип демократии – принцип разделения властей. Можно согласиться с тем, что нет совершенных правил, и что само по себе изменение Статута и даже политической модели может быть благом для общества. Но ключевой вопрос, на который мы должны получить ответ, следующий: какую политическую модель мы берем за основу? Президентскую или парламентскую?
Возможно, Павел Латушко выступает за замену президентской модели на парламентскую? Но как следует из его слов на дебатах на «Еврорадио», он и не думает отказываться от принципа назначаемости членов ОПК в пользу парламентской модели.
То есть он выступает ни за президентскую, ни за парламентскую, и даже не за смешанную политическую систему, где правительство также формируется победившей партией.
В итоге мы имеем отказ от принципа сдержек и противовесов, слом баланса ветвей власти. Эти действия имеют все признаки того, что называется «конституционным переворотом».
Вадим Прокопьев мягко и вежливо попытался обратить внимание собеседника на непоследовательность его аргументации. В ответ Латушко заявил, что Светлана Тихановская – это премьер-министр (!), и в этом качестве возглавляет ОПК. То есть победившая на всеобщих президентских выборах Тихановская понижена до статуса премьер-министра. Не знаю, согласна ли с этим сама Тихановская, но мне не удается припомнить ни одного примера всеобщих выборов премьер-министра. Если мы знаем про президентские или парламентские выборы, то премьер-министерские выборы – это некое know how.
В итоге мы имеем дело с путаницей в понятиях, произвольным синтезом элементов, заимствованных из разнородных систем, отсутствием внутренней логики, которая не учитывает фундаментальные принципы демократии.
Новое парламентское большинство твёрдо вознамерилось избавиться от положения о запрете совмещения мандатов. Но как это сделать? Согласно Статуту, для внесения в него изменений необходимы 2/3 голосов делегатов. Однако коалиция большинства не имеет необходимых 2/3 голосов, и поэтому не может внести соответствующее изменение.
Но если проблему невозможно решить прямым и законным путем, то почему бы не подойти «творчески»? Способ, который был придуман, прост до гениальности. Решение состоит в том, что, если нельзя изменить без 2/3 голосов одну норму, то можно отменить все нормы разом. То есть по этой новой логике отмена Статута не является изменением. А раз так, то достаточно и простого большинства.
Но в чем разница, спросите вы, между одной нормой Статута и всеми нормами в совокупности того же самого Статута?
Ведь, согласно простым логическим законам, то, что распространяется на часть, должно иметь силу для целого. Если запрещено срубать одно дерево в роще, то тем более нельзя вырубить всю рощу целиком. Если существует запрет на убийство одного человека, то он распространяется и на все человечество.
Однако секретариат под началом Ивана Кравцова руководствуется логическими законами иной вселенной:
Рашэнне аб прыпыненні дзейнага Рэгламенту прынятае
…
Крытыкі прынятага рашэння аб прыпыненні дзеючага Рэгламенту лічаць, што рашэнні адносна Рэгламенту могуць прымацца толькі 2/3 галасоў, аднак ніяк не аргументуюць сваю пазіцыю.
…
Нагадваем, што ў адпаведнасці з дзеючым Рэгламентам, Агульнае пасяджэнне прымае рашэнні кваліфікаванай большасцю ў дзве траціны дэлегатаў па наступных пытаннях:
– зацвярджэнне і змена сапраўднага Статута (Рэгламенту);
…
Звяртаем увагу, што ў пералічаных вышэй пунктах няма пытання аб прыпыненні дзеяння Рэгламенту.
Это показалось бы глупой и злой шуткой, если бы не делалось с таким серьезным выражением лица. Ни один писаный документ не способен предусмотреть все бесконечное количество случаев. Документы, такие как Статут, имеют регулятивную функцию, очерчивая лишь наиболее существенные вопросы и задавая общие принципы и ценности.
Такие регулятивные документы потому подлежат толкованию, что должны применяться к конкретным ситуациям, большинство из которых заведомо невозможно прописать. Но такое применение обязано осуществляться в согласии с его внутренней логикой и теми интенциями, которые в этот документ были заложены. Толкование не должно быть направлено на отмену или обессмысливание норм Статута, что мы видим в случае заявления Секретариата.
Это недобросовестное, манипулятивное использования своей власти в нормальных условиях имело бы последствия в виде отставки ответственных лиц за злоупотребление своими должностными обязанностями.
Координационный совет стал той площадкой, где сдается экзамен на демократию. Если норма о запрете совмещения мандатов будет исключена без изменения правил игры в целом, а именно, без введения парламентской системы, то это будет означать, что подрыв демократического фундамента прошел успешно. Это не только уничтожит последние остатки репутации КС, но и окончательно подорвет доверие к демократическим силам, оказавшимся не способными противостоять коррупционному воздействию авторитарных тенденций. От этого проиграют все, победителей не будет.
Александр Адамянц, делегат КС 2-го созыва
Подпишитесь на наш телеграм-канал «Reform.news :: Лонгриды»
***
Мнения и оценки автора могут не совпадать с мнением редакции Reform.news