Иллюстративное фото: Specna Arms, unsplash.com
Беларусские добровольцы воюют за Украину, американские контрактники выполняют заказы по всему миру, российские «вагнеровцы» — умирают в Украине, Африке, на Ближнем Востоке…
В первый год военных действий на Украине о том, что контрактники из западных частных военных компаний (ЧВК) воюют против «Новороссии», российские пропагандисты говорили едва ли не ежедневно.
С советских времен в официальной пропаганде сохранилось устойчивое «на нашей стороне воюют добровольцы», а «на стороне капиталистов — наемники». В коммунистической публицистике их описывали как беспринципных авантюристов-головорезов, основная задача которых — терроризирование мирного населения.
В постсоветские времена за словом «наемники» (в немалой степени благодаря Голливуду) закрепился образ неких суперпрофессионалов, которые, как скальпель в руках опытного хирурга, могут провести любую операцию, что угодно взорвать, кого угодно убить, свергнуть почти любой неугодный режим.
Как сейчас можно отделить добровольца от наемника? Как сейчас работают настоящие и виртуальные частные военные компании?
История наемников насчитывает буквально тысячи лет — еще египетский фараон Рамзес II использовал нанятых за деньги воинов с территории современного Северного Судана. Всемирную известность получил «Анабасис» древнегреческого историка Ксенофонта — книга о походе войска греческих наемников в Персию. Поход занял 1 год и 3 месяца.
Позднее и римляне, и византийские императоры, и средневековые короли покупали чужую кровь, умение и боевой дух.
Набирали наемников также в войска Великого княжества Литовского и Речи Посполитой — особенно с того времени, когда стала падать боеспособность феодального шляхетского ополчения. Так, например, знатный шотландский юноша Патрик Гордон в 17 столетии служил в шведской армии, попал в плен к нашим. У нас он посчитал себя свободным от обязательств перед шведами — те не стали выкупать его из плена. Поэтому Гордон перешел на службу Речи Посполитой и воевал за нас, воевал против московитов и татар. Отслужил, перешел на службу к Москве.
В 16-18 столетиях большинство европейских армий стало целиком наемными благодаря тому, что появились относительно централизованные государства, которые могли себе позволить большие регулярные армии, а прогресс снизил количество людей, нужных для сельского хозяйства.
Даже первая революционная армия Запада — армия США времен Джорджа Вашингтона — комплектовалась почти только добровольцами, которые служили за деньги. Денег, правда, часто не хватало, солдаты иногда голодали, и Вашингтону приходилось с большим или меньшим успехом уговаривать патриотов не расходиться по домам в разгар войны, особенно если их контракты заканчивались.
Почти полностью ситуация изменилась со времен Французской революции и Наполеоновских войн. Появилась необходимость многие годы держать под ружьем огромные по меркам 18 века армии. Распространение идей национализма, массовое распространение образования создали возможность собирать миллионные армии, которые и определяли исход всех больших военных конфликтов 19-20 веков. По сути в это время наемничество практически перестало играть какую-то роль.
Новый этап истории наемников начался в период деколонизации — молодым армиям новых государств понадобились умения и опыт старых ветеранов. Холодная война, политическая нестабильность стран Африки и Азии также вызвали потребность в услугах профессионалов.
Однако настоящий расцвет начался в 1990-е годы, когда возникли новые военные конфликты, а в странах НАТО и бывшего Варшавского договора, сокращавших свои армии, появилось много уволенных со службы военных.
В то же время политики стран Запада почувствовали, что избиратели достаточно болезненно воспринимают потери солдат своей регулярной армии, однако в гораздо меньшей степени склонны переживать по поводу «солдат удачи», выполняющих поставленную государством или негосударственной организацией задачу.
Нестабильность в регионах, где работали многие западные компании, также требовали какой-то реакции — а обычные армии не могли действовать на чужой территории для защиты каких-то частных коммерческих интересов. Новым фактором спроса на околовоенные услуги уже в 21 веке стал терроризм и борьба с ним в мировом масштабе — с 11 сентября 2001 года в США, а потом в Ираке и Афганистане.
Сейчас, по разным оценкам, общий объем контрактов легальных частных военных компаний превышает $100 миллиардов, а количество контрактников составляет более 50 000 человек.
В принципе, почти ни при чем. Добровольцами обычно называют все-таки прежде всего идейно мотивированных людей, которые воюют на той или иной стороне. Денежное вознаграждение играет тут второстепенную роль или вообще не имеет значения.
В этом смысле беларусские добровольцы, которые защищают Украину от агрессии — именно добровольцы, а не наемники, даже если они получают какую-то зарплату.
Такими же добровольцами часто были, например, чешские или польские пилоты, солдаты или моряки, которые служили в английских Вооруженных силах или спецслужбах после оккупации Германией их стран.
Беларусские добровольцы записываются в украинские Вооруженные силы индивидуально или в составе групп.
При этом, естественно, вполне возможно, что при украинской армии или при спецслужбах работают те или иные иностранные специалисты без особой идейной мотивации — выполняя контракт. О них речь пойдет ниже.
Отметим нюанс — если из РФ к нам пришло слово «контрактник» как обозначение военнослужащего, который не призывник, а выбрал такую профессию самостоятельно (но не офицер при этом), то в большинстве стран Запада это слово (military contractor) обозначает именно сотрудника частной военной компании или такую компанию целиком.
Попробуем разобраться, что такое частные военные компании (от английского private military company), для чего они существуют, какую нишу занимают при работе на современное государство и его вооруженные силы, на что они способны, а что находится за пределами их возможностей.
Частная военная компания — это прежде всего коммерческое предприятие, которое специализируется на предоставлении разного рода услуг в сфере безопасности и использования вооруженной силы.
Однако почти всегда ошибется тот, кто представляет себе легальных контрактников просто как хорошо оплачиваемых пехотинцев, танкистов или артиллеристов, действующих на поле боя.
В той же Африке ЧВК, даже если и использовали тяжелое вооружение и авиацию, но только там, где это было нужно в минимальных дозах и против еще хуже вооруженного противника — против организованных преступных группировок, террористов или пиратов. Ничего не известно о «частных танковых полках» или «частых механизированных дивизиях».
Руководство и наниматели классических легальных ЧВК никогда не рассматривали их как инструмент ведения войны против хоть сколько-нибудь серьезных государственных или даже негосударственных вооруженных сил. Широкомасштабная война (типа войны в Сирии, а тем более в Украине) — это просто слишком дорого. Ни одна ЧВК просто не имеет ресурсов и логистики, чтобы отправить в бой и месяцами обеспечивать всем необходимым хотя бы одну пехотную бригаду, равную по возможностям бригаде беларусской, украинской или африканской армии.
Скорее всего, сотрудник западной ЧВК может попасть сейчас на поле полномасштабного боя только по случайности — например, если часть, в которой работал инструктор-контрактник, подверглась внезапной атаке противника.
Чем же интересны ЧВК государственным структурам, располагающим, казалось бы, гораздо более мощными и дешевыми в использовании собственными военными, специальными и разведывательными силами?
На самом деле частные военные компании — это способ быстро расширить те «узкие места», в которых военные или спецслужбисты не имеют достаточного количества подготовленных специалистов, от экспертов по кибербезопасности и охраны дипломатов до переводчиков. Особенно контрактники актуальны тогда, когда задача слишком локальная и кратковременная, чтобы специально готовить для ее исполнения военнослужащих.
Основные задачи коммерческих компаний, работающих в сфере безопасности — поиск и анализ информации, охрана объектов, конкретных лиц и коммуникаций, консультационные услуги, обучение личного состава.
Так, крупные заказы западные ЧВК (Triple Canopy, Blackwater Security Company, DynCorp International, Erinys International) получали на содержание и техобеспечение военных баз армии США в Кувейте, на защиту американских дипломатических и административных объектов в Ираке и Афганистане, на подготовку полиции и армии Афганистана и Ирака, на обеспечение американских войск переводчиками.
Частично эти задачи выполнялись и путем найма в ряды сотрудников компаний местного населения.
Таким образом профессиональные военные могли сосредоточиться именно на ведении боевых операций.
Еще в 2001 году в «Четырехлетнем оборонном обзоре» Пентагона отмечалось: «За Минобороны должны остаться только те функции, которые являются обязанностью Минобороны. Любая функция, которая может быть выполнена частным сектором, не является по сути функцией государства».
Опять же такой вольнонаемный персонал — от аналитиков и охранников до переводчиков и специалистов по кибербезопасности — Пентагон, ЦРУ, Госдепартамент могут (через прекращение контрактов с их компаниями) увольнять гораздо легче, чем своих собственных кадровых сотрудников, перед которыми государство несет куда более серьезные социальные обязательства.
Как обычно, отрицательные стороны какого-то явления — это продолжение сторон положительных. За гибкость и оперативность надо чем-то платить.
Например, не являясь военнослужащими, контрактники не подчиняются требованиям военных уставов, не является для них обязательным и выполнение приказов — за это никто не отправит контрактника под военный трибунал.
Остается недостаточно проработанным вопрос юридического статуса контрактников в зонах военных действий.
«Ряд как международных законов, так и внутренних законов США, вряд ли применимы к контрактникам в военных условиях, при этом каждый из них имеет слабые места, которые затрудняют законное преследование контрактников за военные преступления. Транснациональная природа этого бизнеса еще в большей степени увеличивает эти сложности, так как не существует стандартной схемы наказания контрактников, которые имеют гражданство одной страны, действуют в другой, а работают на компанию, зарегистрированную в третьей», — отмечается в исследовании корпорации RAND на тему ЧВК в 2010 году.
Взаимодействие армии и военных контрактников требует со стороны армейских офицеров подходов, основанных на сотрудничестве, а не просто отдаче приказов. Действия контрактников, особенно в том случае, если они не используют стандартизированную униформу или четкую систему символики, а также запоздание с передачей информации затрудняют ориентацию в обстановке.
В крайних случаях это приводило к огню по своим.
Иногда вызывают вопросы и условия работы контрактников по сравнению с военными. Согласно уже упоминавшемуся исследованию RAND, в 2005 году в Ираке американские спецназовцы получали $12 000-13 000 в месяц, а некоторые сотрудники ЧВК — до $33 000 в месяц. При этом нагрузки и риск у военных были куда больше, а уйти военному со службы куда сложнее, чем контрактнику с работы.
«Порочный круг работает так: ЧВК нанимают военные таланты. Армия остается без умелых рук — это заставляет ее заключать с ЧВК новые контракты, а новые деньги дают ЧВК возможность перекупать новых армейских ветеранов», — отмечал один из бывших офицеров.
Однако представители ЧВК указывают на статистику, согласно которой темпы ухода со службы военных США со специальностями, наиболее привлекательными для ЧВК, не выросли.
На постсоветских просторах большую известность получили российские «ЧВК», среди которых наиболее известна так называемая «Группа Вагнера».
Первой в числе таких организаций стала зарегистрированная в Гонконге компания Slavonic Corps (Славянский корпус), которая в 2013 году нанимала в России наемников из ветеранов ОМОНа, ВДВ и спецназа для участия в Гражданской войне в Сирии в качестве обычного пушечного мяса. Нет определенных данных о связи этой организации с российскими властями. Ее действия были неудачными, а руководителей компании в 2014 году осудили в РФ за наемничество.
Однако одним из сотрудников Slavonic Corps был Дмитрий Уткин, ветеран спецназа РФ, который считается основателем «Группы Вагнера». В 2016 году Уткин фотографировался с Путиным в Кремле.
«Группа Вагнера» нигде никогда не была зарегистрирована и стала известна с 2014 года, в связи с агрессией РФ против Украины. По сути это полулегальная организация при Вооруженных силах РФ, которая набирает людей (обычно бывших военнослужащих армии РФ) по базам данных военкоматов РФ, пользуется для подготовки армейскими полигонами, получает оружие с армейских складов.
Наемники получают достаточно высокую по меркам РФ зарплату (особенно по меркам российской глубинки), а семьям обещают компенсацию в миллионы рублей в случае гибели кормильца. Однако опять же совершенно непонятно, как это легально оформляется. Российские СМИ писали, что выплаты происходят наличными.
По сути их используют не как западных легальных контрактников, а как обычную пехоту и диверсантов с несколько более высоким уровнем подготовки и боевым опытом. При этом в случае гибели этого пушечного мяса родственникам затыкают рты денежной «компенсацией».
«Вагнеровцам» приписывают действия также в Сирии, Судане, Ливии, Центральноафриканской республике, Мозамбике и Мали.
Предположительно «вагнеровец» в украинском плену
С момента крупномасштабного вторжения РФ в Украину в 2022 году, российские войска, в том числе «группа Вагнера», очевидно, стали нести большие потери. Поэтому, согласно информации BBC, начался широкий новый набор наемников через тематические паблики в соцсетях.
«Под новый конфликт для потенциальных наемников сняли почти все ограничения, существовавшие ранее: если еще несколько месяцев назад в ЧВК не брали никого, кроме россиян, родившихся в границах страны до 2014 года, то теперь на пункт вербовки в Молькино под Краснодаром приглашают и жителей самопровозглашенных ДНР и ЛНР, и жителей аннексированного Крыма, и иностранцев, сохранился лишь запрет на наем граждан Грузии. Наличие долгов перед Федеральной службой судебных приставов, отсутствие справки о несудимости или загранпаспорта также перестали быть проблемой», — говорится в статье от 11 марта.
Одновременно министр обороны РФ Сергей Шойгу заявил, что тысячи иностранных добровольцев хотят воевать против Украины.
«К нам поступает огромное количество заявок от разного рода добровольцев из разных стран, которые хотели бы приехать в Луганскую и Донецкую народные республики для того, чтобы участвовать в том, как они считают, освободительном движении. Самое большое количество – из стран Ближнего Востока: уже более 16 тысяч заявок», — сказал Шойгу.
Скорее всего, речь идет о Сирии. И вряд ли дело дойдет дальше пиар-акции — очень сомнительно, что можно набрать в Сирии 16 000 боеспособных бойцов без того, чтобы ослабить позиции Башара Асада в идущей вялотекущей гражданской войне.
Видео вероятных «добровольцев» показывает какой-то митинг то ли сирийских военных, то ли ополченцев.
Максимум, на что будет способна эта толпа — терроризировать украинское мирное население. Если, конечно, основным мотивом поездки не будет просто желание сдаться в плен и попасть в Евросоюз в качестве беженца.
***
Мнения и оценки автора материала могут не совпадать с мнением редакции Reform.by.