«Разложить себя на идентичности»: Оксана Гайко о новом спектакле и посттравматическом росте

На польском фестивале «Wioska teatralna» в Венгайтах с большим успехом состоялась мировая премьера спектакля Frau mit Automat бреcтского театра «Крылы халопа». Женщина-жена, любовница, жертва, мать, фурия — постановка одного из ярчайших независимых театров Беларуси рассказывает о том, что значит быть женщиной в патриархальном и посткоммунистическом обществе.

В прошлом году деятельность одноименного с театром культурного пространства «Крылы халопа» в Бресте была приостановлена из-за репрессий. Но театр, несмотря на все ограничения, продолжил работу. Накануне премьеры Frau mit Automat обозреватель Reform.by связался с режиссеркой и руководительницей театра Оксаной Гайко, чтобы расспросить ее о спектакле, вечном возвращении и посттравматическом росте.

— Оксана, Frau mit Automat звучит почти как название комикса. Расскажи, пожалуйста, об истории постановки. Что спектакль из себя представляет? Как родилась идея? И как давно вы над ним работали?

— Если честно, то я хотела сделать этот спектакль очень давно. И свои первые записи по теме нахожу даже в 2016 году. Эта постановка очень личная и во многом автобиографичная. Я сама писала к ней текст. Желание сделать спектакль на тему личного опыта родилось из личного кризиса. Мне было интересно «покопаться» в собственной жизни, разложить себя на идентичности, сделать выводы из того, что такое быть женой, любовницей, матерью, художницей. Опыт жертвы, когда в подростковом возрасте сталкиваешься с насилием, — все это тоже вошло в пьесу. На определенном этапе в работе над текстом мне помогал драматург и мой хороший друг Леха Чыканас, и благодаря его участию все сложилось, на мой взгляд.

— Кто играет во Frau Mit Automat ? Кто работал над спектаклем?

— Изначально предполагалось, что это будет монодрама. В итоге играют две актрисы, чего очень хотел драматург: я и Светлана Гайдалёнок.

Спектакль поделен на семь сцен. Можно сказать, семь мини-спектаклей в зависимости от женских идентичностей, о которых я упоминала: Жена, Любовница, Мать, Жертва, Фурия. У каждой части — своя стилистика: кукольный театр, физический, документальный. Смешаны стилистики и весь наш накопленный театральный опыт. Получился достаточно эклектичный спектакль, но мне это нравится.

Хочу похвалиться музыкальным сопровождением. Музыку к постановке написала композитор Ольга Подгайская. И хочу подчеркнуть, что она сама ее исполняет во время спектакля.

Огромной удачей я также считаю приглашение брестской художницы Светы Гусаковой для создания костюмов, реквизита и кукол. Света училась в Витебске и Берлине работе с текстилем. Она является полноценным соавтором, что касается художественной части. Она же сделала видео для спектакля и нарисовала комикс о Фрау с автоматом.

— Ты говоришь, что спектакль был задуман давно, но был реализован только сейчас. Почему так случилось?

— Во-первых, я никуда не спешила. Самое важное для меня было — разобраться с самой собой. Также я прочла огромное количество книг при подготовке, многие из них повлияли на сценарий, а некоторые произведения стали частью пьесы. Например, это «Саломея» Оскара Уальда (образ Саломеи очень важен для меня), исследование Анны Шадриной «Рост цены материнства в 21 веке», стихи Марины Напрушкиной и другое.

Плюс ко всему, сказались и революционные события, которые произошли в прошлом году. Определенное время было совсем не до спектакля — мы все отложили. А потом потихонечку я стала искать пути, чтобы актуализировать материал. И в итоге мы включили в спектакль сцену женской солидарности. То есть, у нас в тексте уже присутствовала тема женской дружбы. Мы говорили об опыте выживания, поддержки друг друга женщинами в Освенциме (в спектакль вошли отрывки из исследования Джоан Рингельхайм «Женщины и Холокост»). Но уже теперь я добавила в эту сцену высказывания женщин, прошедших тюремный опыт на Окрестина. Получилось, что спектакль затронул и наш революционный контекст.

Соглашусь, что проект шел долго, года три, но для меня процесс создания был не менее важным и увлекательным, чем его результат.

— А что значит название Frau mit Automat? Кто эта воинственная Frau?

— Frau mit Automat — условно можно перевести как «Женщина с автоматом». Причем это форма неправильная, по-немецки так не говорят.

Эта героиня возникла из книги «Брестская крепость» Сергея Смирнова и была для меня открытием. Советский автор, журналист своей книгой в общем-то создал героический нарратив Брестской крепости, в результате чего мы имеем живой до сих пор советский нарратив о героях, который граничит с мифологическим. Так вот, у него в книге описывается некая женщина, которая в сентябре 1941 года, когда крепость уже была взята, продолжала одна борьбу с фашистами. Она возникала из ниоткуда, стреляла без промаха из автомата, и исчезала. Смирнов описывает с одной стороны, как фашисты сильно ее боялись, с другой — снисходительно утверждает, что это миф. Местные жители прозвали ее Frau mit Automat — на таком «присвоенном» неправильном немецком.

Этот персонаж стал для меня ключевым, потому что спектакль очень во многом о сексизме и патриархальном построении нашего общества. Кроме того, я занимаюсь проектами, связанными с локальной историей и скрытыми нарративами, которые не видны за официальными. Многие слышали про проект Brest Stories Guide. Frau mit Automat поднимает очевидный вопрос: почему у нас только мужчины становятся героями в истории? Почему в городском пространстве нет памятников женщинам-героиням? Фрау с автоматом симптоматично не имеет имени, ведь она женщина, а женщине не место среди героев. Ей позволено быть только красивой сказкой. В результате сцена с Frau mit Automat стала ключевой в спектакле, поэтому мы и решили так назвать постановку. Плюс еще это наша такая брестская история, и спектакль таким образом ее проявляет.

— Получается, что ваш спектакль адресован и беларусской аудитории, и глобальной, так?

— Да, потому что темы, которые я поднимаю, касаются каждой женщины. Соглашусь, что не каждая женщина была женой, матерью, но тем не менее мы затрагиваем столько разных аспектов, что спектакль оказывается близок многим. Когда начинаю рассказывать о нем, у многих женщин загораются глаза (смеется).

Например, одну из сцен, сцену с куклами, нам помогала ставить актриса из государственного кукольного театра. Казалось, мы идейно далеки. В кукольной сцене речь идет о том, что такое быть женщиной-любовницей: о том, как мужчины обесценивают женщин, о сексизме. И наша коллега вдруг стала вовлекаться, и живо отзываться на материл: «Да! Да! Я Это хорошо знаю!». В общем, мы быстро поняли друг друга (смеется).

Спектакль у нас звучит в феминистском ключе, и в какой-то мере перекликается с движением #MeToo. При этом это получился микс из историй военных, сегодняшних, локальных, глобальных, и это очень женское повествование.

— Можно ли говорить о том, что театр «Крылы Халопа» этой премьерой начал новый сезон?

— Если честно, то сезонами мы свою жизнь не мыслим. Мы же не репертуарный театр, и тем более, сейчас закрыты, нет возможности работать в Беларуси. К слову, Frau mit Automat мы доделали в резиденциях: вначале в драматургической — в Праге, а потом в театральной — в Хеллерау под Дрезденом, в Германии. Все, кто работал над постановкой, собрались вместе только здесь, в Венгайтах, и наконец смогли прогнать спектакль.

Так что я бы скорей сказала, что наша премьера о том, то мы находим пути и продолжаем работать. Несмотря на все репрессии, которыми этот год сопровождался, мы по-прежнему в профессии.

— Оксана, что будете делать дальше?

— Дальше мы сыграем спектакль 5 октября в Люблине. А потом — опять путешествия и резиденция.

Я, например, для себя решила, что сейчас стабильности для меня быть не может, поэтому после Польши я лечу в Армению, после Армении — Грузия, а после Грузии — возможно, Швеция, и дальше, и дальше. В общем, стараюсь не сокрушаться, не истерить, не плакать, а включить интуицию, чувствовать, что для меня сейчас лучше и двигаться дальше.

— Оксана, коль мы заговорили про жизненные стратегии и тактики. Сейчас культурная сфера в Беларуси переживает, так можно сказать, период ликвидации: закрываются независимые культурные площадки, ликвидируются НГО, связанные с экологией, благотворительностью, культурой, многие констатируют, что мы откинуты в культуре на десять лет назад. Ты сама была вынуждена из-за репрессий приостановить работу брестского пространства «КХ», которое было и площадкой для дискуссий, и выставочным пространством, и «местом прописки» театра. Как в этой ситуации у тебя получается сохранить себя, свои ресурсы? Что помогает тебе двигаться дальше?

— Соглашусь, что для НГО-сектора сейчас ужасающее положение. Закрыты более 200 организаций, все независимые культурные площадки, множество наших лучших людей выехало, и все это очень печально.

Что касается нас, возможно, как площадка мы и закрыты, но я не считаю, что мы откинуты назад — ни на десять лет, ни на год, ни насколько. Нас сделала очень гибкими еще пандемия коронавируса: мы «ваяли» спектакли онлайн, пытались приспосабливаться к условиям, и сейчас эта закалка помогла нам в момент репрессий.

К слову, сейчас у нас в разработке еще один проект — новый аудиогид по женской истории Бреста. Он похож на гайд по истории еврейского Бреста, только в этот раз мы берем во внимание женские истории, опять-таки — военные. К концу года этот проект должен реализоваться.

Если честно, то мне в выстраивании жизненной стратегии в наши смутные времена значительно помогла книга «Антихрупкость» Нассима Талеба. В ней писатель говорит о том, что переживая какие-то критические, травматические ситуации, мы должны не забывать про посттравматический рост. То есть помнить, что есть не только ужас травмы, ее переживание, а то, что после нее мы становимся более гибкими, антихрупкими. Я исхожу из этого. Иными словами: то, что нас не убивает, не убивает нас и все.

Если вспомнить цитату из Павла Пряжко, ситуация всегда может быть чуточку хуже. Об этом важно не забывать. И недавняя наша история говорит об этом.

Поэтому лично я стараюсь не вешать нос. Быть гибкой, антихрупкой, искать пути как выжить, сохранить себя в профессии. Искать хорошее в том, что происходит сейчас. Держать в порядке тело, разум и дух. И также гнать страх, потому что чаще всего сегодня он больше, чем реальная опасность.

Это очень важно — сохранить себя в профессии, в том, что делаешь.

Увидеть спектакль Frau mit Automat в Люблине можно 5 октября в рамках Конгресса трансграничного сотрудничества.