Интерактивная инсталляция Михаила Гулина "Иона" возле Центра культуры в польском Люблине. Фото: Андрей Дурейко.
Акция беларусского художника Михаила Гулина состоится сегодня в рамках польского Фестиваля искусства в публичном пространстве в Люблине «Открытый город».
«Иона» — так называется работа известного акциониста, которая отсылает к библейской истории пророка Ионы, проведшего три дня и три ночи во чреве кита.
Согласно творческой задаче, Михаил Гулин также трое суток будет находиться в бутафорской конструкции — «внутренностях» кита длиной восемнадцать метров. Без гаджетов и книг, без коммуникации и еды, на улице, в отрытом публичном пространстве Люблина.
И в современном контексте заточение Ионы автор предлагает трактовать как ситуацию изоляции — изоляции человека во времена пандемии, тоталитарной изоляции целой страны, в том числе.
— И также мое действие имеет отношение к тем людям, которые сейчас находятся в тюремном заключении, — согласился Михаил Гулин с естественно возникающей для беларусского зрителя коннотацией его работы. — В частности, я хотел бы посвятить эту работу Максиму Круку, художнику, сценографу, сотруднику культурного центра «Корпус», который был задержан некоторое время назад вместе с Александром Богдановым и признан политзаключенным. Максим в полной мере приложил руку к этой инсталляции, и мне хотелось бы высказать ему поддержку.
Разговор обозревателя Reform.by с художником состоялся накануне акции, которая берет старт сегодня, 28 сентября. И вопрос о предстоящем экстремальном опыте показался журналисту уместным, тем более, что конструкция «внутренностей» кита — глотка, пищевод, желудок, прямая кишка — напоминающая цветные театральные декорации, совсем не выглядит надежным убежищем.
— В принципе, я практически буду сидеть на улице, — не отрицает художник. — Конструкция — очень простая, там нет никакой защиты. Единственное, — я попросил техников сделать мне настил из пенопласта и фанеры, чтобы не сидеть совсем на голом полу. По прогнозу погоды — впереди дожди, так что, да, будет нелегко, но я надеюсь, что выдержу.
Михаил Гулин напоминает, что многие политзаключенные сейчас находятся в схожих условиях.
— Единственное, согласно творческой задаче, я буду без еды, но мой опыт длится только трое суток, — подчеркивает автор известных акций «Персональный монумент», «Я не…», «Собака лает, а караван идет» и других перформансов. — Признаюсь, что изначально моя акция была о том, способен ли сегодня человек отказаться от современных технологий — гаджетов, мобильных телефонов, социальных сетей, насколько это сложное испытание.
— Я придумал эту работу еще до пандемии, и подавался с ней на конкурс проектов для Венецианской биеннале, — рассказывает художник. — Тогда проект не прошел, но, как видим, во многом оказался пророческим. Сейчас он приобрел дополнительные коннотации: здесь и контекст изоляции в эпоху коронавируса, и экстремальный опыт политзаключенных, и изоляция Беларуси. Мы все сейчас находимся во чреве монстра, по большом счету. И сколько лет будет длиться это заточение, неизвестно.
Насколько действенными, на взгляд Михаила Гулина, являются сегодня художественные акции, в целом современное искусство? По мнению автора и куратора, у искусства сейчас большие возможности, чем у других медиумов.
— Что искусство сегодня может? Много. Например, мы все знаем перформансы Яны Шостак. Совсем недавно жест беларусской художницы повторил в Европарламенте польский актер Бертош Беленя, поместив его в другой контекст, и крик Яны пошел дальше, стал очень значимым.
Опять же, искусство может сохранять общее культурное поле. Например, Семен Мотолянец сейчас сделал выставку в центре современного искусства в Минске. Он работает в основном в России, но в то же время автора с полной уверенностью можно называть беларусским художником. Семен является частичкой культурного поля, даже не тем, что он, например, сделал определенный художественный жест, — он сохраняет это поле просто своим существованием.
Михаил Гулин считает, что сегодня работать современному художнику в Беларуси очень тяжело, даже если не невозможно.
— Если раньше могли возникнуть проблемы в случае политического высказывания, то сейчас проблемы возможны при любых раскладах. Любое произведение стало политизированным: декоративное — не декоративное, contemporary art, неважно, ты просто как на минном поле. Шаг влево, шаг вправо — и взорвешься! Совершенно невозможно сориентироваться, поэтому я для себя, своей выставочной деятельности в Беларуси, взял мораторий.
— Я не осуждаю людей, которые выставляются и что-то пытаются делать, — добавляет автор, — но я сам в этих условиях просто не понимаю, как работать.
Акционист считает, что, учитывая ситуацию, самой первой тактикой художественного сообщества в сложившихся обстоятельствах все же должно быть самосохранение.
— Сейчас самое главное выжить — артистам, художникам, журналистам, музыкантам. Потому что культуре может быть нанесен такой удар, после которого мы уже не оправимся. Если сохранимся мы, сохранится и культура, — делится он своим суждением.
Яна Шостак, Алексей Кузьмич, Надя Саяпина, Алесь Пушкин — за время беларусских протестов имена художников-акционистов, перформеров оказались на слуху, вышли из локального поля искусства. Почему акционизм оказался столь действенной практикой?
По мнению Михаила Гулина, в данном вопросе «проблема» не только в самих художниках, сколько во власти.
— Интересно заметить, что именно власти сделали сегодня любой жест акционизмом, — отмечает он. — Недавно в мастерской я снял белую рождественскую звезду с окна, потому что узнал про человека, которого посадили за детские рисунки. Ты надеваешь не те носки, красишь волосы не в тот цвет — и получаешь сутки за пикетирование. Мой друг рассказывал, что одного молодого человека забрали только за значок «Учеба важнее». Все! На нем не было никакой другой символики. «Учеба важнее»! Просто любой жест сегодня приравнивается к акционизму. И в этой ситуации профессиональному художнику приходиться ждать определенных условий, чтобы сделать свой проект, потому что акцией стало все.
— Но я рад, что сегодня в нашем конкретном периоде акционизм и те художники, которые выбирают его языком своего высказывания, стали явлением более широким, — констатирует наш визави.
Пока же одними из возможных и безопасных площадок для высказывания беларусских авторов становятся культурные институции и пространства городов Европейского союза.
Люблинский фестиваль искусства в публичном пространстве «Открытый город» продолжится до 15 октября. В одном из старейших и престижных форумов искусства также принимают участие восемь авторов из Беларуси. Приглашенным куратором программы тринадцатого фестиваля выступает также беларусский художник с дюссельдорфской пропиской Андрей Дурейко.
Дата завершения акции «Иона» Михаила Гулина — 30 сентября. Видеотрансляция перформанса художника будет происходить на сайте фестиваля.