Кристина Тимановская. Фото: Instagram
В сети появилась почти двадцатиминутная аудиозапись, на которой, как утверждается, беларусскую легкоатлетку Кристину Тимановскую убеждают в необходимости покинуть Токио, приводя разные доводы, включая угрозы. В какой-то момент девушка начинает плакать.
Ранее Кристина утверждала, что с ней говорил об этом главный тренер национальной команды Юрий Моисевич и представитель команды Артур Шумак. На записи фигурируют два мужских голоса и один женский, к которому обращаются по имени «Кристина», звучит также фамилия легкоатлетки, однако Reform.by неизвестно достоверно, кому принадлежат голоса.
Приводим фрагменты реплик участников беседы:
«Поступило такое указание: ты сегодня улетаешь домой. (…) К тебе очень большая просьба: ты приедь домой – нигде ничего не пиши, не комментируй. Вот я тебе передам слово в слово, как мне сказали, чтоб не было потом… Если ты хочешь выступать дальше, выступать за Республику Беларусь, то послушай, что тебе рекомендуют. Приедь и просто, не знаю куда, поедь там домой, к родителям, куда угодно, и просто отпусти эту ситуацию. Иначе, чем ты больше будешь дергаться… Знаешь, когда муха попадает в паутину, чем она больше крутится, тем она больше запутывается. Вот и все. Так жизнь устроена. Мы совершаем глупости, ты совершила глупость – я надеюсь, ты это понимаешь. Из нее надо как-то выходить».
«Ты выступаешь за команду Республики Беларусь. (…) Ты виновата в тех обвинениях и комментариях, которые ты давала. Ты ж пойми, ты на всю страну обвиняешь людей, не разобравшись, в чем и как. (…) И твоя глупость могла бы, знаешь, повлиять, повлиять на что? Люди потеряли бы работу. У людей есть семьи. Своей глупостью ты могла сломать судьбы людей, Кристина».
«Не сообщали тебе, потому что никто не планировал, что ты побежишь. Тебя просто кто-то подначил, кто тебе прислал эту картинку, а ты поддалась на эти эмоции. Тебе надо было прежде, чем это делать, дождаться, когда я смогу с тобой связаться, Юрий Викентьевич… У меня нет интернета по всей Японии».
«Мы хотим тебе помочь, чтобы эта ситуация утихла, погасла».
«В данный момент эта ситуация – она вышла из-под контроля».
«Для того, чтобы это успокоить, надо просто замолчать и уйти с эфира. Вот и все. Дальше это будет просто ковыряние, это будет против тебя, в первую очередь против себя будешь работать, против национальной команды. Тебя потому будут многое люди, извини, но будут плохим словом вспоминать».
«Юрию Викентьевичу уже 60, мне почти 60. Я в жизни тоже совершал глупости…».
«Мне надо ехать, Кристина, я тебя попрошу – мне надо отчитываться. Там получается 350 долларов, семь дней у пять, надо тебе сдать, потому что это подотчетные деньги. Это суточные, которые ты недобудешь».
«Потому что придет оловянный солдатик… Понимаешь, я не боюсь, мне уже седьмой десяток. Придет оловянный солдатик, который будет: «Есть! Разрешите выполнить», он почистит так национальную команду, что только перья будут лететь. И потом ты войдешь в историю: вот это началось с Тимановской, это она всю заварила кашу… Смена руководства…»
«Ты слышала, министр, ну он мне потом сказал. Понимаешь, это неподчинение уже будет. Это будет неподчинение. Сегодня подвешены даже не только я. Подвешен вице-президент НОК, Довгаленок. Я тебе говорю, ты хочешь войти в историю? И он тоже за, чтобы было до конца, но когда уже тема развилась до такого варианта, что уже невозможно, он меня попросил поговорить с тобой по душам. Я еще думаю, что может министр – но видишь, это не все от него зависит. Уже. К сожалению».
«Потому что сегодня это рассматривается как прецедент, мешающий команде дальше действовать. Ради команды ты можешь это сделать? Ради нас. Ничего тебе не даст бег на 200 метров. Это не та ситуация, чтобы ходить и доказывать обратное, понимаешь? Это уже не та ситуация. Она уже против нас направлена. Сейчас единственное, что мы можем – это только пойти вот этим путем. Путем, которым нас направляют, подчиниться».
«Напряжение было – медалей не было. Спасение – медаль еще одна, она немножко сняла, нивелировала, но это надо сделать, Кристина».
«Давай, я пойду сейчас к Довгаленку, мы красиво снимемся по травме и ты спокойно поедешь домой».