ЦИП. Скриншот видео МВД
Пресс-служба МВД опровергает сообщения об ухудшении условий в ИВС в Минске и Жодино, в частности информацию о травле хлоркой на Окрестина.
«В вышеназванных учреждениях провели проверки. Претензии оказались очередным массовым вбросом. Подтверждение тому: опрос сокамерников тех, кто жаловался на «пытки» хлоркой. Ещё один достоверный факт — ни у кого из постояльцев ожогов глаз, затрудненного дыхания или других симптомов отравления этим веществом нет! Равно как не зафиксировано и фактов обращения за медицинской помощью по таким поводам», – заявляет пресс-служба МВД.
В министерстве не отрицают, что помещения действительно обрабатываются дезсредствами на основе хлорки, «разбавленной в необходимой пропорции». Во время обработки людей из камер выводят. Такие меры применяются в качестве профилактических мероприятий по недопущению распространения COVID-19. МВД утверждает, что эти меры помогли улучшить эпидемиологическую обстановку в ИВС и ЦИП.
Бороться с неприятными запахами в камерах МВД предлагает при помощи уборки, которую должны проводить сами арестованные.
Замначальника Республиканского центра гигиены и эпидемиологии ДФИТ МВД Ольга Уткина заявила, что в ИВС и ЦИП соблюдаются все необходимые противоэпидимические мероприятия. Дезсредства, которые используются там, разрешены для применения в Беларуси.
«Каких-либо жалоб на затрудненное дыхание, ожоги не поступало со стороны лиц, которые находятся в этих учреждениях», – заявила Уткина.
«При применении дезинфицирующих средств, которые содержат хлор, может иметься запах хлора, но это нормальное явление, которое не приносит никаких побочных эффектов для человека», – сказала Уткина.
МВД показало опросы нескольких арестованных.
Один из них, подписанный как Валерий, говорит, что применяемый раствор «довольно слабенький, для рук неопасен».
«Обычно вот как в поликлинику пришел, когда только помыли пол или туалет убрал. Как в поликлинике, запах такой. Буквально 5-10 минут подержался и все», – говорит административно арестованный Егор.
«Уборка проходит каждодневно 2-3 раза в день. Выдают хлорку, метелки, ну все, что им надо, все есть. Для санитарных норм туалетную бумагу выдают постоянно», – продолжает он.
Начальник ЦИП Евгений Шапетько заявляет, что жалобы поступают только от арестованных за массовые мероприятия. Кроме этого, они не хотят соблюдать распорядок дня и делать в камерах уборку, утверждает он.
Что касается передач, арестованные Егор и Валерий утверждают, что все передачи доходят.
«Я сколько в тюрьме просидел, сколько на ИВС, сколько на ЦИПе посидел, везде. Принесли передачу – тебе передали. Не передали передачу, значит не получил. Третьего тут не дано», – говорит Егор.
Начальник ЦИП Шапетько заявляет, что нерегламентированные законодательством отказы в приеме передач исключены. Он объяснил, почему в ЦИП отказываются принимать настольные игры и кроссворды.
«Изучив устные замечания родственников об отказе в приеме таких предметов, как например, карточные игры, сканворды кроссворды, прошу с понимаем отнестись к ограниченем данного вида печатной продукции в передаче ввиду того, что лица, которые находятся в камерах с таким количеством печатной продукции не могут справиться и не могут соблюдать элементарный порядок в камерах», – заявил Шапетько.
МВД также опровергает информацию об отсутствии постельного белья и матрасов в камерах. Арестованный Егор говорит, что простыню, наволочку и полотенце выдают раз в неделю. Арестованный Валерий отрицает, что камеры переполненные.
По словам Уткиной, в ЦИП и ИВС созданы условия для заболевших. «Для этого всегда имеется отдельная камера, куда можно поместить человека с целью осмотра его фельдшером данных учреждений либо если это необходимо вызова бригады скорой медицинской помощи и госпитализации в нужное учреждение здравоохранения», – заявила она.
О жестоких условиях содержания на Окрестина рассказал председатель ОГП Николай Козлов, который отбыл 15-суточный арест. По его словам, сотрудники ЦИП выливают на пол камеры концентрированный раствор хлорки, от которого люди задыхаются, не выдают постельное белье и матрасы, а передачу ему отдали только день выхода на свободу, то есть через неделю.