Андрей Вардомацкий. Фото: Reform.by
Что породило беларусские протесты, что мотивирует участников уличных акций и как долго они могут продолжаться? Социолог, руководитель Беларусской аналитической мастерской, профессор Андрей Вардомацкий на пресс-конференции, организованной Belarus in Focus Information Office и Press Club Belarus, рассказал о выводах, к которым он пришел в ходе регулярного мониторингового исследования. Оно проводится методом фокус-группы и включает не только сторонников перемен, но и действующей власти.
Андрей Вардомацкий отметил наличие фундаментальных причин, лежащих в основе изменений, происходящих в беларусском обществе. Однако этой весной были два главных фактора, которые послужили толчком для мобилизации.
«Первые две позиции основные, с чего все начиналось, — это ковид и экономическое самоощущение нации, которые в соединении произвели кумулятивный эффект, который мы наблюдаем до сих пор. Это было начало», — сказал он.
Вардомацкий сослался на данные большого международного исследования. Согласно им, беларусы считали весной недостаточной реакцию властей на пандемию коронавируса, а также не доверяли официальной информации о ситуации с COVID-19. По первому параметру Беларусь занимала второе место из 58 стран, а по второму — восьмое.
На этом фоне резко выросла негативная оценка беларусами экономической ситуации в стране, когда доля так оценивающих респондентов увеличилась почти в два раза до 61% по состоянию на конец первого квартала.
«Мы видим, что начиная с конца марта до начала апреля произошел резкий драматический подъем позиции «плохо», «оцениваю ситуацию, как плохую»… В соединении они породили тот взрыв. И экономическое самоощущение, можно сказать, что это порох, а ковид — бикфордов шнур, которые породили этот взрыв», — сказал Вардомацкий.
Социолог также отметил резкую смену всего медиаландшафта и медиаповедения жителей Беларуси. Индекс доверия государственным СМИ на фоне первой волны пандемии упал крайне низко, при этом произошел рост доверия к негосударственным СМИ и российским медиа.
«Мы видим, что в июне произошло полное переформатирование, полная смена медиаландшафта, которая заключается в том, что уровень доверия негосударственным СМИ резко поднялся, а государственным — резко опустился. Впервые это было, кто помнит, такое явление, но не в таком размере, когда был марш тунеядцев (в 2017 году — прим. Reform.by)», — пояснил он.
Среди других факторов Андрей Вардомацкий отметил рост доли людей с высшим образованием за 20 лет почти вдвое: с 14% в 1999 году до 26% в 2019 году. Кроме того, все эти годы происходила и перестройка экономики, в которой доля транспортно-сырьевой составляющей сокращалась в пользу более сложных интеллектуальных производств, технологий и отраслей. Все это привело к изменению ценностных установок, подъему по «пирамиде Маслоу».
«Это показывает, что это явление было не случайное, имеет систематический характер и сложилось из ряда причин», — отметил Вардомацкий.
Он выделяет пять тенденций в мотивации, которые характеризуют участников простета. Свои данные он базирует на исследованиях, проводившихся методом фокус-групп.
Одна из тенденций — сдвиг болевого порога, который начался еще в конце весны. Андрей Вардомацкий сослался на слова Сергея Тихановского, который в мае говорил, что «15 суток это не страшно». Сегодня беларусы готовы выходить под дубинки и их не пугают сутки.
Вторая тенденция — трансформация страха в гнев. По словам Вардомацкого, то место, которое в психике занимал страх, теперь занял гнев.
Третья тенденция — готовность к долгой борьбе. Участники фокус-групп из числа протестующих готовы к долгосрочному противостоянию.
«В социальной психологии протестующих изменилось восприятие неудачи сегодняшнего дня, которое заключается в том, что неудача порождает не апатию, а мотивацию выходить еще и еще», — сказал социолог.
Четвертая тенденция — участие в акциях рассматривается, как эмоциональная подпитка. Ее Андрей Вардомацкий считает принципиально важной. Обычно мотивация выхода при протестах является негативной: сказать нет, мы не согласны.
«В беларусском случае функция выхода сменилась. Она совсем другая. Доминанта заключается не в негативной части выхода, а в позитивной. И позитивность здесь заключается в том, что для людей выход является психологически необходимым, как подзарядка и как приобретение позитивной энергии от самого события, самой ситуации, людей окружающих. В этом особенность беларусского протеста», — сказал он.
Пятая тенденция — отсутствие лидера.
«Существовала ясная четко выраженная социально-психологическая потребность физического присутствия лидера. Вот где-то рядом. Протестующие в Республике Беларусь, люди обладающие высоким образовательным цензом, зная и понимая, как складывается личная биография, знают, что они через какое-то время исчезают в переулках беларусской юридической системы. И вот это породило другую потребность в наличии лидера. Она просто перестала существовать», — отметил Андрей Вардомацкий.
По его словам, беларусы приняли концепцию протеста без лидера. Они не испытывают дискомфорт в его отсутствие. Это породило самоорганизацию, феномен плавающего лидерства, когда определенные участники акций ситуационно берут на себя лидерские функции, а потом так же с ними расстаются. Именно поэтому, по его мнению, не работают тезисы официальной пропаганды про «беглых, которые струсили и бросили».
Соответственно изменилась оценка деятельности политических лидеров. Важно не их присутствие на месте. Люди спокойно воспринимают их нахождение за границей. Индикатором оценки стали действия, которые они предпринимают.
Андрей Вардомацкий отметил жесткое разделение сторонников перемен и поддерживающих власть. По его словам, наблюдается полная симметрия восприятия друг друга, в частности они используют одинаковые эпитеты по отношению друг к другу.
«Существует полная взаимонепереходимость ценностных систем, которая заключается в том, что ничего невозможно доказать. Доказать невозможно не по той причине, что невозможно доказать по каждому конкретному факту, а по той причине, что сформировались две абсолютно различающиеся между собой шкалы сравнения. Сторонники существующего официального истеблишмента имеют шкалу сравнения с девяностыми годами. Шкала сторонников перемен — сравнение со странами по периметру на сегодняшний день», — сказал он.
Андрей Вардомацкий отметил еще одно важное отличие: сторонники перемен испытывают психологическую необходимость участвовать в принятии решений, в то время как сторонники действующей власти не имеют такой потребности.
Социолог также называет главной доминантой для участия в протестах — брутальность и жесткость поведения силовиков.
«В результате всех процессов происходит трансформация типа идентичности национально. Если еще в начале это был территориально-государственнический тип, то сейчас это то же с непрерывно наращиваемым пластом политически-гражданской компоненты», — сказал он.
По его словам, в беларусском протесте отсутствовал геополитический подтекст, что отличает его от украинских событий 2014 года. Никто из участников фокус групп не называл геополитические факторы среди причин участия в протестах.
Вместе с тем, сейчас динамика в этом направлении наблюдается, начинает проявляться геополитическая составляющая. Число сторонников союза с РФ снижается, при этом полного их перехода к сторонникам европейского пути не происходит. Еще одна динамика — люди начинают ожидать от лидеров каких-то программ.
Андрей Вардомацкий склонен считать, что протесты продолжатся.
«Мы еще не знаем точного соотношения, пропорцию людей, которые, пройдя Окрестина, возвращаются более закаленными или отходят от протеста. Однако какого-то воздействия, которое, будучи сделанным сейчас, погасило бы протесты полностью, такого нет», — отметил он.
По его словам, участники фокус-групп также не боятся зимы и холодов. В их высказываниях заметен поиск позитивных моментов, например, более теплая одежда лучше защищает от дубинок силовиков.