Дарья Жук. Фото: семейный архив Дарьи Жук.
На американском стриминговом сервисе Apple TV+ в декабре вышел второй сезон проекта «Маленькая Америка» — сериала-антологии об иммигрантах в поисках нового дома. Среди восьми серий авторов из Кореи, Японии, Сомали, Сальвадора, Афганистана, Шри-Ланки, есть история о девушке-беларуске. Ее срежиссировала наша соотечественница Дарья Жук.
Вспомним героиню Эвелину из яркого дебюта «Хрусталь» Дарьи Жук — и переместим ее в Нью-Йорк. Так можно описать новеллу беларусской кинематографистки, которая почти двадцать лет назад сама переехала из Беларуси в США. В персонаже «Космических дверей» (Space Door) — а так называется новелла Дарьи — мы можем узнать знакомые черты дерзкой Эвелины из «Хрусталя», однако на экране совсем не вымысел. Это автобиографическая история самой Дарьи Жук, ее первой любви.
Одна из особенностей сериала — большинство эпизодов проекта основаны «на реальных событиях». И это как раз тот случай, когда благодаря работе создателей, после просмотра фильмов в памяти остаются жизни людей, их персональные вызовы, а не клишированные биографии.
На примере фильма Дарьи Жук мы видим две истории иммиграции — героини Яны и ее друга Максима. После двух лет отсутствия первая любовь Яны — диджей Максим — приезжает к своей девушке в Америку, чтобы начать совместную жизнь. Но отношения не складываются. По разным причинам.
Шарм, напор и индивидуальность беларусской режиссерки в американском проекте о маленьких людях, которые создают свои идентичности в сложных обстоятельствах, в эпизоде угадываются с легкостью. И истории иммигрантов «из-за моря» после событий 2020 года становятся для беларусов ближе, чем раньше, — в них можно угадать самих себя.
Как случилось, что беларусская режиссерка стала работать в проекте Apple TV+ ? Как создавалась ее история? Изменилось ли отношение к беларусским кинематографистам в Америке после 24 февраля 2022 года? Почему Дарья Жук взяла на главную роль американскую актрису? Что значит работать в Голливуде? Reform.by вышел на связь с беларусской кинематографисткой, и расспросил ее о созданном проекте и неутраченных возможностях.
— Дарья, как ты попала в проект американского стримингового сервиса Apple TV+ — одного из ведущих в мире?
— Мне всегда хотелось поработать в голливудской системе. Скажу прямо, поскольку снять свой полнометражный фильм в любой стране сложно — как в Восточной Европе, так и в Америке, я не закрывала для себя другие возможности. Держала двери открытыми. И когда мне предложили включиться в проекты на телевидении, и, подчеркну, авторском телевидении, мне стало интересно.
— Проект «Маленькая Америка» рассказывает истории иммигрантов. Для тебя это было важно?
— Конечно, это возможность стала для меня просто «золотой»! Я сама приехала в Америку из Беларуси, я могу назвать себя иммигранткой. Поэтому «Маленькая Америка» по духу мне очень близка.
Первый сезон сериала, напомню, вышел в 2020 году. Я пришла на проект как режиссер, когда создавался уже второй сезон «Маленькой Америки». Признаться, мои агенты подтолкнули меня к сотрудничеству — им показалось, что мы могли бы хорошо сработаться. Так и случилось.
— Как родилась твоя история «Космические двери»? Она была готова, когда ты предложила ее продюсерам проекта?
— Историй у меня было много, но я выбрала одну, которую хотела реализовать уже давно. Я сделала ее пятнадцатиминутный питчинг (презентацию) команде проекта, и история понравилась. А потом начались переговоры. Просто на тот период я была очень загружена, и было не ясно: будут ли создатели сами писать сценарий по моей истории, или же мы будем делать это вместе. Телевидение — это очень жесткие рамки, все должно быть готово к определенным срокам. Но рабочий процесс удалось наладить — талантливые продюсеры построили вокруг меня такую команду, что все завертелось очень быстро. Я писала сценарий вместе с драматургом Эрикой Шеффер, и мы очень хорошо помогали друг другу.
Потом, к слову, у нас всех были сомнения по поводу того, успею ли я снять свой эпизод. К тому моменту я была уже на очень большом сроке беременности (смеется). Но все получилось, успела. Можно сказать, продюсеры почти подвинули съемки под мои сроки.
— Даша, в проекте говорится, и ты подчеркиваешь, что эта история автобиографична. Тебе было сложно превратить свой опыт, возможно, даже болезненный, в художественное произведение?
— Как раз в моменте создания мы все дружно переживали, что я буду тормозить творческий процесс. Потому что все произошло со мной, с Дашей, а когда это твоя история, то очень сложно ее изменять. Легко, знаешь, поддаться этому искушению держаться за то «как это было на самом деле». То есть мне нужно было перевоплотиться в сценариста, а не в Дашу, и сказать себе: а что, если героиня фильма, скажем, находит у себя в ванной машину времени? Почему нет? В итоге получилось «отпустить» себя в творческом плане, все ок.
— В твоем фильм появляется образ «космической двери», через которую героиня попадает в прошлое. Откуда, интересно, он пришел?
— Знаешь, мне не очень хотелось делать такой типичный байопик. И в команде кто-то озвучил эту идею, я за нее зацепилась.
Некоторое время назад по сети гуляло вирусное видео, на котором девушка в Нью-Йорке нашла у себя в ванной, за зеркалом в туалете, дверь в еще одну квартиру.
— Как раз как в твоем кино.
— Да, и мы решили «раскрутить» эту реальную историю — мне показалось, что это может быть интересно — такая Алиса в Зазеркалье. Но для главной героини моего фильма — Яны — это дверь становится дверью в ее прошлое. В Минск конца 1990-х.
— То есть в какой-то степени в твоей истории присутствует и нью-йоркский городской «фольклор».
— Можно и так сказать (смеется).
— Где снимался Минск?
— И Минск, и Нью -Йорк, которые в фильме видит зритель, были сняты… в Лос-Анджелесе. Именно профессионализм команды помог сохранить аутентичность проекта. Мы построили реальную квартиру, где жили герои, и «лаз» в иное пространство. Это как раз тот случай, когда бюджет позволяет тебе немного «развернуться». Было нелегко объяснить американцам как выглядит квартира в Минске, оказалось, что у нас даже двери открываются в другую сторону: не на себя, а от себя. А кафель в ванной — такой, как в Минске 1990-х, — и подавно не найти. Когда строишь квартиру, в которой выросла, то начинаешь придираться к деталям. Но команда очень старалась.
— Даша, для зрителей, которые видели твою картину «Хрусталь», в эпизоде «Космические двери» есть ниточки, которые ведут к дебютному проекту. Та же любовь героини к музыке «хаус», ее желание реализоваться. Позволю себе вопрос: Яна в «Космической двери» — это Эвелина, которая уехала-таки из Минска? Можно так говорить?
— Наверное, можно (смеется). Мне это было не сразу очевидно, но забавно, что мы часто пишем одну и ту же историю. Да, героини схожи в том, что они хотят состояться, что-то сделать в своей жизни. Яна тоже проходит через свои круги ада, как и Эвелина, и даже ее друг в чем-то напоминает Алика из «Хрусталя». Условно говоря, если бы Алик стал диджеем и приехал в Нью-Йорк, что было бы?
Наверное, он бы тоже страдал от депрессии? (улыбается).
Но, на самом деле, в случае с Аликом все как раз наоборот. Алик — это прототип Максима, реального персонажа, с которым у Яны были отношения.
Конечно, «Космические двери» — не продолжение «Хрусталя», но они хорошо бы смотрелись вместе. Такой фильм-компаньон. Их можно менять местами.
— В каждом эпизоде «Маленькой Америки» мы видим, какой разной может быть иммиграция. Как по-разному каждый герой входит в пространство другой культуры. Как он находит ключ, для того, чтобы войти в другое общество. (Используем метафору дверей). В твоей истории, что интересно, культурные коды сталкиваются в личных отношениях…
— Ты почувствовала, что в других сериях конфликт был на уровне: герои — и внешний мир. А в моей: два персонажа — и их внутренний мир?
— Да. Для меня конфликт был в том, что героиня уже здесь, в этом пространстве, а ее парень еще там, в пространстве своей культуры.
— Совершенно верно. Этот конфликт и привлек внимание продюсеров сериала. Здесь даже не одна история иммиграции, а две, которые, знаешь, как эти две виниловые пластинки вращаются с разной скоростью, и пытаются синхронизироваться.
Признаться, я давно хотела рассказать эту историю — болезненную историю своей первой любви. Мне всегда казалось, что из нее можно сделать полный метр, но хорошо, что меня подтолкнули создать ее именно в таком формате — для другого проекта. Так мне было легче это сделать.
Конфликт в личных отношениях всегда болезненнее, все верно… Но прошло уже 20 лет, и я готова была «копнуть», разобраться в том, что там произошло «с высоты» своего возраста (улыбается). И еще мне очень помог мой внутренний художник.
— Даша, обращусь еще к теме иммиграции. Уже в более общем ключе. После событий 2020 года в Беларуси, репрессий властей, которые вынудили людей покидать свою страну, беларусы столкнулись с темой эмиграции на собственным опыте. Это случалось раньше, но не в таком масштабе. Думаю, что этот сложный и тяжелый опыт для многих беларусов «приблизил» опыт героев «Маленькой Америки»; эти истории стали ближе. Правда, стоит отметить, что в случае беларусов мы говорим, скорее, об эмигрантах, чем иммигрантах. В этом контексте хочу задать тебе вопрос: на какое время ты ориентировалась, когда создавала свое кино?
— Думаю, что для меня это вечная история поиска себя, попытки разобраться где ты находишься. Где ты можешь пригодиться больше всего, как построить жизнь в другом обществе. То, что ты отметила, это интересно, что истории американских иммигрантов стали беларусам ближе. Я рада, что это так.
Что касается меня, то я приехала в США много лет назад, долго существовала между «тут» и «там». Еще умудрилась поработать в Москве. Но сейчас я вижу истории моих друзей, как им дается переезд в другую страну, как они переживают то, что когда-то переживали другие эмигранты, конечно, все это не оставляет меня равнодушной.
— После 24 февраля, начала вторжения России в Украину, отношение ко многим беларусам, которые уехали в другую страну изменилось. Мало кто разделяет беларусское общество, которое борется за свои права, свободы, и беларусскую власть. Наших соотечественников, бывает, часто «записывают» в соагрессоры. Изменилось ли отношение к тебе как к беларусской режиссерке за это время? Получается, что и здесь мы говорим об этом контексте «чужой-свой».
— Я не могу сказать, что ко мне изменилось отношение. Нет, все осталось по-прежнему. Америка поддерживает Украину, но она так глубоко не погружена в повестку нашего восточноевропейского региона.
И также во мне живет глубокая уверенность, что беларусы все равно на правильной стороне истории. Мы не агрессоры в этом конфликте, я не чувствую вины. Мы все сделали правильно — и это чувство помогает мне абсолютно! Если у кого-то есть сомнения, я очень быстро расставляю все точки над «і». У меня есть глубокое внутреннее ощущение нашего пути, идентичности, наших усилий, ситуации. Не все потеряно.
— Даша, спасибо за ответ, а теперь давай вернемся к фильму. Не могу пройти мимо такого момента, что в твоем эпизоде беларускую девушку играет американская актриса — Саша Фролова. Для тебе это был принципиально? Это такой антиколониальный жест?
— Скажу прямо, что первоначально на роль Яны планировалась русскоговорящая девушка. Но, к сожалению, мы не успели сделать ей документы с разрешением на работу и она не смогла получить рабочую визу. Эпизод, к слову, снимался еще до 24 февраля. Если бы это был мой авторский проект, конечно, мы могли бы подождать актрису, но тут такой возможности не было.
С другой стороны, представь, что это была бы русская актриса, которая играет беларусскую девушку. Сколько можно! Почему это не может быть американка, которая играет беларуску? (смеется). Да, это можно воспринимать и как антиколониальный жест.
— Да, нужно уходить от предубеждений.
— Понятно, что идеально было бы найти на роль беларусскую актрису. И мы смотрели многих и многих, но, к сожалению, не нашли достойных. И я бы сказала, что сейчас жду — жду нового поколения беларусских актеров, которые придут в кино. Пока они не попали ко мне в руки (улыбается). Зато в Украине подросла прекрасная плеяда молодых артистов. Нам крупно повезло, что актер Захар Шадрин, который играет Максима, получил разрешение на работу и доехал к нам прямо из Киева. Он прекрасно сработал.
Добавлю по поводу актрисы важные вещи — на проекте последнее слово было не только за мной. «Маленькая Америка» создан для Apple TV+ компанией Universal Television, здесь работают очень крутые продюсеры, и для них было важно, чтобы интересы американской аудитории тоже учитывались. Мне же хотелось, чтобы в таком проекте появилась история о беларусской девушке-иммигрантке. Все просто.
— Даша, мы подошли к главному вопросу: каково это — работать в голливудской системе?
— Знаешь, у меня уже есть опыт работы на разных стриминговых сервисах. Но Apple TV+ поразил. Здесь все было настолько организовано, что мне удалось сделать очень много за совсем короткий промежуток времени. На проекте у меня были расписаны каждые пять минут.
У меня была прекрасная команда, которая все схватывала, могла очень быстро все поменять, если это требовалось. Когда ты попадаешь на площадку, уже все готово. Предварительно оговорено, отрепетировано, выверено.
Например, так случилось, что в последний момент я потеряла своего оператора — у него удалили аппендицит. И пришел новый специалист. И как раз за счет того, что у меня к этому времени было все подготовлено, новый оператор очень быстро «схватил» все главные идеи.
Здесь я также — член Гильдии режиссеров, и мне не нужно оговаривать какие-то вещи — они сами собой разумеются. На проекте не было ожидания, что я буду работать на выходных. Я чувствовала, что меня уважают, ценят — ты не просто работаешь пока не упадешь. К слову, на последнем телевизионном проекте в Москве я как раз так и работала (смеется).
— Даша, то, что ты сейчас рассказываешь, звучит как опыт из совсем другой жизни для беларусских фильммейкеров. Сколько мы знаем историй, когда беларусским режиссерам приходилось «лечь костьми», чтобы сделать проект за совсем ограниченный бюджет, а то и вовсе без бюджета. «Кухня» же американской индустрии, о которой ты говоришь, — во многом другие реалии…
— Все же я хотела бы подчеркнуть один существенный момент. Когда ты снимаешь свой авторский полный метр, «лечь костьми» вещь вполне допустимая. Ты знаешь на что идешь. В случае с телевидением другая расстановка творческих сил. Несмотря на то, что я очень рада этому сотрудничеству, «Маленькая Америка» — это все же продюсерский проект. Я довольна, что мне здесь удалось сохранить свое лицо, авторский почерк, но он работает по другим законам.
— Твоя история была больше?
— Да, осталось только самое главное. Каждая серия проекта длится 35 минут, и от этого никуда не уйдешь.
Тебе как режиссеру предусматривается только очень небольшое участие в постпродакшне. Ты очень редко контролируешь версию, которая выходит на экран. У меня было всего два дня монтажа на «Космических дверях», и это мизер. За этот срок сделать всю работу совершенно невозможно, поэтому нужно верить, доверять, что все будет хорошо. На этой «кухне» много поваров. Но таковы правила.
— Как раз недавно на фестивале Северных и Балтийских стран «Северное сияние» беларусские кинематографисты поднимали вопрос о том, есть ли шанс, что беларусские авторы попадут в большое кино, в тот же Голливуд. Вспоминали тебя, и говорили о том, что Америка — это не только страна возможностей для иммигрантов, но страна возможностей для кинематографистов-иммигрантов. Насколько утопичны эти размышления? Как ты считаешь, учитывая твой опыт?
— Конечно, все возможно. Голливуд очень заинтересован в том, что происходит в Европе. Сосуды все равно сообщаются. Единственное, что Голливуд хочет взять новые таланты и немножко «причесать» для своей аудитории. Это есть. Но все равно истории режиссеров-эмигрантов и иммигрантов, добившихся успеха, здесь не выглядят утопией.
И, собственно, я уже снимаю в Голливуде.
Например, сейчас работаю над своим полнометражным проектом «Настоящая американка». Это история, которая основывается на моих первых годах пребывания в Америке. Проектом заинтересовался крутой продюсер — продюсер с «Оскаром», как я говорю, и его компания готова поддержать кино. Мне кажется, что все возможно — можно организовывать свои комьюнити в эмиграции и дерзать.
— И все же давай будем откровенны, легко ли сохранить себя как автора, авторку в голливудской системе?
— Это вечный вопрос. Сейчас, например, у меня больше опыта, и я понимаю, что могу, а что нет. Раньше, например, я взялась бы за проект с небольшим бюджетом, мол, сделаю, а потом посмотрю, но сейчас очень вдумчиво взвешиваю все риски. Мне хочется уже точно знать, сколько у меня ресурсов, — и финансовых, и эмоциональных.
Я к тому, что даже когда кажется, что у тебя нет выбора, выбор все равно у тебя есть. То есть ты можешь идти на компромисс, а можешь уйти с проекта. Просто как фильммейкер, который обожает свою работу, никогда об этом не думаешь. Но эта опция всегда под рукой. Всегда можно отстаивать свое видение, позицию. У тебя как режиссера достаточно силы и давления, гораздо больше, чем кажется, даже если ты работаешь на продюсерском проекте. Голливуд, голливудская система — это огромная махина, там столько всего происходит, что ты можешь потеряться. Но главное — уметь отстоять свое «я». Очень важно знать, чего ты хочешь, и не сдаваться.
— Что ты думаешь о современном телевидении — тебе в итоге интересен это опыт?
— Сейчас телевидение так развивается, что возможностей здесь даже больше, чем в других форматах. Но, конечно, многое зависит от того, какое это телевидение.
Есть такое, где ты приходишь, и делаешь один эпизод из ста. Все творческие вопросы давно за тебя отредактированы и определены. В случае с Apple TV+, я сама создавала мир для своего проекта. Делала кастинг, работала со сценарием. То есть, несмотря на то, что это продюсерский проект, мне кажется, мне удалось в нем прозвучать. И то, что ты видишь там отсылки к «Хрусталю», это подтверждает.
Но, конечно, хочется делать свое авторское кино в формате полного метра. Я очень жду этого момента.
— Расскажи немного о своем будущем проекте, который ты сейчас делаешь с продюсером с «Оскаром».
— Это будет фильм в жанре «школьная комедия», где девушка из Беларуси пытается ассимилироваться в американской школе. Такая деконструкция устоявшегося жанра. Комедия не положений, а «комедия идеологий». Как раз столкновений разных культурных кодов, о которых ты упоминала. Комедия разного подхода к миру: капитализм против социализма, я бы так сказала. Сценарий уже окончен, и мы на полпути к началу съемок.
— Даша, я знаю, что ты недавно стала мамой. Как у тебя получается совмещать кино и материнство? Это же очень важный вопрос распределения времени, усилий, ресурсов.
— Очень важный, бесспорно! И признаюсь, что материнство меня страшно затянуло. Обнаружилось, что это для меня может быть интереснее, чем снимать кино. Я была очень поражена.
Безусловно, я стараюсь совмещать свою работу мамой и свои проекты, включаться сейчас в кино более основательно. И параллельно отмечаю для себя как мало проектов в кинематографе, как раз посвященных теме материнства. То, что сейчас, например, происходит со мной, я не видела на экране. И в будущем, думаю, мой опыт обязательно «выльется» в кино.
— Даша, желаю тебе успехов и интересный предложений. Чтобы твоя «маленькая Америка» стала большой.
— Спасибо. Будем надеяться.
Падпісвайцеся на культурныя навіны Reform.by у Telegram