Коллаж Reform.by
Некоторым политзаключенным одновременно с протестными статьями «пришили» вдобавок уголовку по порнографическим статьям — за изготовление и распространение такого контента. Насколько это распространенная практика, сложно сказать, потому что подобная статистика госорганами не публикуется. Однако нам удалось найти как минимум 11 подобных кейсов — добавление к протестным статьям порнографических и «сексуальных».
«Специфика уголовных дел, связанных с экстремизмом, заключается в том, что изымают все носители информации, на них могут найти сохранённые картинки либо видео», — поясняет адвокат Антон Гашинский.
Как сообщил Cледственный комитет, летом 2022 года в Беларуси уже было заведено около 11 тысяч «экстремистских» дел. Вероятно, сейчас их количество больше.
Но открытые данные есть только о части из них в виде списка «экстремистов», который регулярно обновляет МВД. На 9 марта 2023 года в нем было около двух с половиной тысяч человек.
По некоторым делам по протестным статьям параллельно заводили уголовку по другим основаниям. Среди них — порнографические (речь о 343 УК) и «сексуальные» (статьи 166-171 УК, которые посвящены половой неприкосновенности и свободе).
Осужденные по этим статьям есть и среди «экстремистов». Нам удалось найти 11 таких кейсов: вдобавок к политическим статьям имели те, которые касаются распространения порнографии или половой неприкосновенности.
Самая популярная статья по этим кейсам — 343 УК РБ, которая касается порнографии. Например, один «экстремист» отбывает наказание одновременно за изготовление порно и призывы к санкциям. Другой – за порно и насилие по отношению к силовикам. Третий был задержан за подписки на «деструктивные» телеграм-каналы, а в итоге осужден за порно и оскорбление Лукашенко.
9 из 11 людей включены в список политзаключенных правозащитного центра «Вясна» или в списки инициативы Dissidentby. Среди имеющих подобные приговоры «экстремистов» – только мужчины. Один из них родился в 1988 году, остальные позже. Нескольким людям с такими статьями на момент включения в список экстремистов было около 21 года, самому старшему – 33. Средний возраст – 28-29 лет, и это моложе среднего возраста «экстремистов» более чем на пять лет.
Сроки у них совершенно разные. Есть единственный из всего списка человек, освобождённый по амнистии. Обратный пример – Олегу Вертинскому сначала дали два года, а потом добавили «за изнасилование заведомо несовершеннолетней». В итоге он должен отсидеть 15 лет в колонии строгого режима.
Также можно назвать несколько публичных кейсов людей, которых нет в списке «экстремистов». Политзаключенный Феликс Жилинский, родившийся в 1964 году, осужден на четыре года по нескольким политическим статьям, включая оскорбление Лукашенко. «Кроме того, он по сомнительным основаниям обвинен по ч. 1 ст. 343 УК за изготовление и хранение с целью распространения изображения порнографического характера», – пишет правозащитный центр «Вясна».
Осужденные по статьям 166-171 и 343 УК РБ могут быть также среди «террористов». У нас вышло найти одного человека: политзаключенный Николай Даниш осужден в феврале 2023 года на 8 лет колонии усиленного режима, среди статей, по данным «Вясны», есть 343 УК РБ, связанная с порнографией. Николай Даниш внесён КГБ в список террористов, но там не указана 343-я статья. Также мы не смогли найти в списке террористов других людей, осужденных по подобным статьям.
О таких делах мало говорят на свободе, не принято обсуждать их и среди заключенных:
«Сто шесят х*я – так называли эти статьи у нас. Те, кто долго сидел, говорили, что человек с такой статьей хорошего отношения от заключенных не дождется, – объясняет один из освободившихся политзаключенных. – И если человек как-то узнал, что ему лучше не называть статьи, то, скорее всего, он не расскажет никому в камере».
Обвинения против политических бывают надуманными, считает бывший политзаключенный Александр Андрушкевич. В своем интервью правозащитному центру «Вясна» он объясняет, что дела могут быть сфабрикованы за фото или видео из домашнего архива, где мужчины, например, купают своих маленьких детей.
Это может быть трактовано как «изготовление детской порнографии и совершение иных действий сексуального характера», объясняет Александр. Кстати, случай аналогичной трактовки детского фото был у Google.
В интервью «Вясне» Андрушкевич описывает случай заключенного, которого знает лично. Того задержали по «делу Зельцера», но дело развалилось, и на него завели другое – по «порнографическим» статьям, используя шантаж и угрожая преследованием членов семьи.
В комментарии для нашего издания бывший политзаключенный уточнил, что обобщение про фабрикацию дел сделал, основываясь на рассказах тех, с кем сидел.
Попытавшись найти схожие кейсы или обвинения, которые не попали в публичное поле, мы узнали от собеседников, которые побывали в заключении по политическим делам, об еще одной тенденции. Иногда силовики угрожают завести дела по порнографии или сексуальному насилию в целях давления на задержанных.
Много ли таких кейсов? Немало, считает адвокат Антон Гашинский, и подтверждает, что можно говорить о цифре выше 10-15. Он уточняет, что часть из возможных обвинений по статьям 166-171 и 343 УК не реализована и остается только в материалах следствий.
Все ли дела вымышленные? Вероятно, нет, но если человеком изначально заинтересовались в связи с экстремистской статьей (политической. — Прим. авт.), то дело в любом случае связано с ней, объясняет адвокат.
«На сегодняшний момент Комитет ООН по правам человека признал Беларусь государством, произвольно применяющим право. Это значит, вас могут арестовать по любому надуманному поводу», – говорит Антон Гашинский.
Подобные факты правоохранительными органами обнаруживаются фактически случайно, пишет адвокат на своем сайте. Он поясняет для нашего издания:
«Специфика уголовных дел, связанных с экстремизмом, заключается в том, что изымают все носители информации, на них могут найти сохранённые картинки либо видео. А современные люди свободны во взглядах и часто себя снимают на видео, пересылают или получают такие видео в мессенджерах, в чатах знакомств и так далее».
Найденные материалы отправляют на экспертизу, которая признает их порнографическими, если на них видны открытые половые органы. Далее изучается, с какой целью были изготовлены и отправлены материалы.
«Если их изготовили и отправили вы вашему партнеру или наоборот, то это не образует уголовно наказуемого деяния. Но будет образовывать, если это сделано с целью демонстрации неограниченному кругу лиц за деньги или бесплатно», – говорит адвокат. Он уточняет, что если изготовление материала происходит с участием малолетних или несовершеннолетних, то применяется более тяжкая часть статьи либо дополнительная статья.
Найденная информация, объясняет собеседник, может служить рычагом давления для:
Адвокат также подтверждает, что наличие таких статей формирует специфическое отношение к заключённому в тюрьме.Риск плохого отношения к ЛГБТ-осужденным в тюрьме растет.
Что делать, если вы попали в подобную ситуацию? Помнить, что признание вины – царица доказательств.
«Я не одобряю подобные факты. Но если такое уже произошло, то залог непривлечения к уголовной ответственности – отсутствие материала и отказ от дачи показаний», – говорит Антон Гашинский.
Новая ли это практика? Нет, у нас получилось найти в публичном пространстве шесть похожих дел, плюс один пример спора о том, является ли ЛГБТ-портал Apagay.com порнографическим. В 2004 году хостинговая компания отказала порталу в предоставлении услуг, и Apagay.com обратился в суд. Было заключено мировое соглашение, и хостинговые услуги возобновили.
Остальные публичные кейсы заканчивались менее оптимистично. В 2011 году журналист Алексей Салей узнал, что он в розыске. Будучи в это время за границей, он сделал заявление в СМИ: чуть ранее на допросе в КГБ у него интересовались контактом с журналистом Анджеем Почобутом (сейчас политзаключенный). Потом силовики провели обыск, изъяли компьютер и обвинили Салея в распространении порно.
В 2014 году силовики провели обыски и изъяли технику у солигорских активистов Андрея Тычины и Владимира Шило. Предметом интереса были листовки и антивоенные граффити, а также промопродукция Владимира Некляева, где силовики надеялись найти «скрытую» порнографию и экстремизм. Интересно, что постановление на обыск выписано под предлогом распространения порно в соцсети ВКонтакте – а именно того, что один активист отправил другому шутливое сообщение с видео.
В 2015 году правозащитник Леонид Судаленко якобы высылал порно налоговой и Следственному комитету (сейчас он политзаключенный). В 2016 году в распространении порно наряду с экстремизмом обвинили создателя социально-политического сайта 1863x.com Эдуарда Пальчиса (сейчас политзаключенный).
В 2017 после велопробега был задержан Дмитрий Полиенко. Его также обвинили в распространении порнографии. «Это обвинение связано с ссылкой, которую, по обвинению, Дмитрий Полиенко разместил на одной из своих страниц в социальных сетях три года назад. Ссылка касалась трансляции порнографии на одном из беларусских телеканалов», — пишет правозащитный центр «Вясна».
В 2019 году был задержан анархист Фёдор Бабанов, несовершеннолетний. Поводом для вызова было видео на странице Вконтакте, но фактической причиной – политические взгляды. Ещё восемь месяцев он оставался подозреваемым по уголовному делу по порнографии, к тому же силовики не возвращали его паспорт.
Насколько часто до 2020 года статьи о порнографии и сексуальной свободе (166-171, 343 УК РБ) использовались как повод для политического преследования? Объясняет Павел Сапелко, юрист правозащитного центра «Вясна»
«Обвинение в распространении порнографии как повод для уголовного процесса – не самый распространенный вариант преследования, приблизительно такой же распространенный, как, например, обвинение в должностном преступлении или преступлении экономического характера, хищении, хранении оружия и боеприпасов. Еще реже (скорее – никогда) речь идет о совершении преступлений против половой свободы», – говорит он.
Правозащитник объясняет: в перечисленных делах за 2004-2019 годы с обвинением в распространении порнографии был совершенно разный характер подозрений и обвинений. Он варьировался от просто сфабрикованного, как в случае с Леонидом Судаленко, до произвольного с точки зрения оценки целей и мотивов использования изображения, формально имеющего признаки порнографического, как это было в случае с Эдуардом Пальчисом.
Подобные обвинения являются лишь одним из удобных инструментов для преследования политиков, активистов и правозащитников, считает Павел Сапелко. По его словам, власти отрицают, что истинный мотив преследования политический.
«В этом смысле обвинение в распространении порнографии просто могло быть удобным вариантом подчеркнуть неполитический характер преследования и одновременно скомпрометировать фигуранта дела с точки зрения ценностей морали», – говорит правозащитник.
Сейчас, как и раньше, власти продолжают эксплуатировать утверждение об отсутствии политических обвинений, поэтому охотно дополняют обвинения по «экстремистскому» составу преступления или заменяют его рядом других обвинений:
Павел Сапелко подчёркивает, что иногда есть вопросы к доказательствам: например, как получен доступ к электронным носителям, на каких основаниях происходило вмешательство в частную коммуникацию, какими методами получены признания и т. п.
«В целом, часто подобные дела рассматриваются в закрытом судебном заседании, что затрудняет или исключает возможность объективных оценок. Назначенное наказание, как правило, явно выходит за рамки обычно назначаемому в отсутствие политического мотива, – говорит правозащитник.
– При этом, конечно, нельзя исключить и факт, что противоправные деяния в каких-то случаях были совершены. Ведь среди преследуемых по «экстремистским» статьям есть представители самых различных социальных слоев, сторонники разных морально-этических ценностей. Этих людей, преследуемых с политическим мотивом, очень много – «Вясне» известно о не менее 3000 осужденных».