«Электоральный суверенитет»: кого будет защищать народное ополчение

Предположительно бойцы ГУБОПиК на ул. Революционная. Фото: Reform.by

«Нам на всякий случай надо при каждом сельском совете иметь вот это народное ополчение», – говорил Александр Лукашенко прошлым летом. От слов перешли к делу, разработан проект закона «О народном ополчении». Что же может подразумеваться под «всяким случаем», и кому будут противостоять набранные властями добровольцы?

Что бы ни говорил Лукашенко о важности того, чтобы в Беларуси умел обращаться с оружием каждый, раздавать автоматы всем подряд беларусский режим вряд ли осмелится. Слишком много в стране неблагонадежных граждан, которые эту власть не выбирали. Вооружи всех без разбора – и неизвестно, чем такой эксперимент закончится, против кого люди повернут выданные им ружья. Значит, отбирать в «народное ополчение» нужно только проверенных сторонников. Не случайно именно местной вертикали власти намерены поручить определять состав, численность и задачи вновь создаваемых добровольческих подразделений – кому как не местным властям знать, кто чем дышит в конкретном райцентре или сельсовете. Получается, что режим вооружает своих сторонников.

По задумке властей, численность ополчения может составить 100-150 тысяч человек. Цифра выглядит чересчур оптимистичной. В нашей стране насчитывается 1511 сельских советов. Добавим сюда еще 86 поселков городского типа. Выходит в среднем число «ополченцев» в каждом из них должно составить порядка ста человек. Вызывает сомнение, что властям удастся набрать такое количество прошедших тщательный отбор. Так что озвученное количество можно списать на устрашение внутреннего и внешнего врага.

Но какое-то количество своих преданных сторонников на местах режиму под ружье поставить удастся. Чем же они будут заниматься? Отбиваться от вражеского десанта, который высадится на территории сельсовета? Нет, на них планируется возложить иные функции. Как пояснил министр обороны Виктор Хренин, главной задачей ополчения станет «поддержание правопорядка в период военного положения на территориях, которые в наименьшей степени будут охвачены органами внутренних дел и войсками». То есть там, где не хватает милиции и бойцов других силовых структур.

В случае гипотетической войны всерьез рассчитывать на помощь этих добровольцев вряд ли приходится. За несколько занятий и сборов не имеющих реального военного опыта людей обучить противостоянию с армией потенциального противника невозможно. «Ополчение» сомнут и не заметят. Для чего тогда органам внутренних дел может потребоваться подкрепление? Только для борьбы с врагом внутренним. Складывается впечатление, что режим готовится не к отражению внешней агрессии, а к гражданской войне. Эффективно противостоять созданное из сторонников режима ополчение способно только мирным и безоружным гражданам, которые посмеют выступить против власти.

Выходит, «народное ополчение» создается для того, чтобы укрепить власть меньшинства. Чтобы обеспечить подмогу силовиками в случае новых акций протеста, которые может устроить недовольное положением дел в стране большинство. Опыт 2020 года показал режиму, что в крупных городах для подавления протестов достаточно силовых структур и армии. Иное дело небольшие поселения, где нет отделов внутренних дел. А часто вообще в наличии один участковый. Поэтому министр Хренин и заявляет, что руководить «народным ополчением» будут «прежде всего участковые на местах». Эти люди могут стать опорой режима в борьбе с собственным населением. Если потребуется – то и с помощью оружия. Такой вот «электоральный суверенитет» в понимании властей, внесенный в проект концепции национальной безопасности. Власти для защиты от электората требуются вооруженные формирования.

За поддержку режима добровольцы смогут получить определенные преимущества. Например, наниматели будут иметь право освобождать этих граждан от работы с сохранением заработной платы и рабочего места. По словам Виктора Хренина, предусмотрено, что «на добровольцев будут распространяться и социальные гарантии: те, которые распространяются на военнослужащих по мобилизации».

Тут и кроется коренное отличие предложенной режимом модели «народного ополчения» от похожих структур, созданных в других странах. В той же Швейцарии эмблема войск территориальной обороны – мост. Мост между гражданской и военной властью. В основе лежит идея гражданственности и защиты родины. То же можно сказать и о литовских Добровольных силах охраны края. Там, где власть избрана демократическим путем, можно вести речь о единых задачах народа и правительства. В Беларуси же строится антипод такой системы, заточенный не на оборону страны, а на защиту правящего режима.

Что же касается военного положения, в условиях которого могут быть развернуты подразделения «народного ополчения», то ввести его может и Лукашенко в случае военной угрозы или нападения. А, при определенных условиях, например, в случае невозможности исполнения своих обязанностей главой государства или его бездействии, и Совет безопасности, и Всебеларусское народное собрание. Да и саму формулировку «в случае военной угрозы или нападения» можно при желании трактовать достаточно широко. Было бы желание режима – будет и военное положение.

Власть дает понять, что не остановится ни перед чем. Режим формирует очень опасные структуры, которые способны только усилить конфронтацию в обществе. А при самом негативном стечении обстоятельств это повешенное на стену оружие способно выстрелить и самой настоящей гражданской войной.