Фото: Justin Lane, unsplash.com
Так считает аналитик Международной сети стратегической безопасности (iSANS), согласившийся на условиях анонимности прокомментировать проект Концепции информационной безопасности. Документ распространили в Байнете после расширенного заседания Совета безопасности с участием президента. Подлинность текста (.pdf) подтвердить невозможно, однако все тезисы, которые озвучивали участники заседания для журналистов, совпадают с опубликованным документом.
Редакция #RFRM попросила эксперта высказать критические замечания по предложенному варианту Концепции. Надеемся, что-то из озвученного услышат разработчики:
«Документ эклектичный. Похоже, частично пользовались переводными материалами ЕС, которые касаются безопасности, но также довольно много взято из российских источников. Какие-то пассажи напоминают цитаты из выступлений или статей основателей Лиги Безопасного Интернета РФ Малофеева и Ашманова. И как только используется эта часть, моментально «плывет» четкость и юридическая обоснованность понятий. Использование таких квази-философских понятий (в том числе, введенных в оборот как обоснование и базис «Русского мира»), как «традиционные ценности», оборотов «взгляды, принятые в Республике Беларусь на сферу информационной безопасности», «размывание национального менталитета и самобытности», напоминает скорее о России, Туркменистане и Северной Корее, чем о европейской стране. Сюда же отсылает пассаж о дискредитации властных структур, и о необходимости использования информационного пространства исключительно в целях социального, экономического и культурного развития. Это практически прямая цитата из туркменского закона о регулировании Интернета. Как раз отсутствие нормальной культуры дискуссии — в том числе, и политической, ведет к дестабилизации и понижению резистентности общества.
Мораль и нравственность, похоже, вообще используется как универсальная затычка для решения проблем, но проблема в том, что таким образом реальные угрозы предотвратить невозможно. «Русский мир» как раз постоянно и апеллирует к морали, нравственности, духовным ценностям (единственно правильным), и использует эти понятия для ведения информационных войн. Иногда вообще непонятно, зачем использовано это словосочетание, например, здесь «направленную на получение неправомерного (это вообще что?) доступа к этим ресурсам… вопреки общепринятым нормам морали и нравственности»
Многие пассажи из-за размытости и идеологизированности формулировок могут и будут использоваться для подавления работы независимых СМИ и активистов («незаконная информация», «запрещенная информация», «дестабилизация общественного сознания», «позитивное правосознание») вместо того, чтобы использоваться по назначению — для пресечения деятельности вредоносных гибридных ресурсов, признаки которых нужно описать четко, согласно международной правовой рамке, используя опыт наиболее продвинутых стран Европы.
Формулировка про угрозы, возникающие в результате «противоборства между ведущими мировыми центрами силы» выглядит как очередная попытка баланса между «Русским миром» и цивилизованной частью мира, и не учитывает весь спектр угроз, который на самом деле существует и для Беларуси тоже.
При этом похвальна декларированная готовность участвовать в мультилатеральном, многостороннем сотрудничестве по предотвращению угроз. Вопрос — насколько это будет реально реализовано в рамках сотрудничества с Советом Европы, программ сотрудничества с ОБСЕ, а также с центрами по предотвращению гибридных угроз ЕС — НАТО.
Похвальна также часть о расширении роли беларусского языка. Жаль только, что эта часть находится под русскомирной формулировкой о сохранении традиционных устоев и ценностей, и первая часть опять словно списана с охранительных российских ресурсов.
Слабо прописаны меры по противодействию. Это какая-то комсомольско-пионерская часть, особенно про «нетерпимость к асоциальному поведению». Опять же, необходимо обращение к передовому опыту. В качестве домашней работы могу предложить изучить материалы центров по противодействию гибридным угрозам, например, Hybrid CoE Европейского Центра по противодействию гибридным угрозам».