«Непонятно, как это будут реализовывать». Эксперт о поправках касательно домашнего насилия

На прошлой неделе был официально опубликован закон «Об изменении законов по вопросам профилактики правонарушений», который ввел целый ряд поправок в законодательство, касающееся профилактики домашнего насилия и защиты пострадавших от него. Основные изменения вступят в силу через полгода. Как это повлияет на ситуацию с домашним насилием в Беларуси и улучшит ли положение людей, от него пострадавших? Прокомментировать нововведения Reform.by попросил экспертку по гендерному анализу Викторию Лавринюк, докторантку Института гендерных исследований.

В. Л.: В том, что государство занимается вопросами домашнего насилия, нет ничего нового или неожиданного. В национальном гендерном плане, который был принят в конце прошлого года на пять лет, целая глава отведена противодействию насилию в семье и торговле людьми. Данное направление, которое как раз и включает совершенствование законодательства в сфере предупреждения насилия в семье, реализуется при плотном сотрудничестве и содействии агентств ООН. Так же как и разработанная ранее концепция специализированного закона о домашнем насилии. Я не хочу спекулировать здесь, но могу предположить, что, в первую очередь, благодаря работе агентств ООН происходят изменения в отношении домашнего насилия, в том числе и на законодательном уровне.

К сожалению, дополнения и изменения не решают ключевую проблему, которая могла бы быть решена, будь у нас закон о домашнем насилии (подробнее об этом можно почитать здесь — прим. Reform.by). А именно — дела о домашнем насилии до сих пор относятся к частному обвинению, а должны решаться в плоскости публичного обвинения. Также по-прежнему не идет речь о гендерной составляющей в случаях домашнего насилия, хотя оно носит ярко выраженный гендерный характер, так как в большинстве случаев именно женщины являются жертвами, а мужчины — агрессорами.

Определение домашнего насилия

Новый закон вводит в закон «Об основах деятельности по профилактике правонарушений» определение понятия домашнего насилия и его подвидов — действий физического, психологического, сексуального характера, понятие пострадавшего от домашнего насилия.

Так, под домашним насилием понимаются «умышленные противоправные либо аморальные действия физического, психологического или сексуального характера близких родственников, бывших супругов, граждан, имеющих общего ребенка (детей), либо иных граждан, которые проживают (проживали) совместно и ведут (вели) общее хозяйство, по отношению друг к другу, причиняющие физические и (или) психические страдания».

В. Л.: Позитивный момент в поправках — сама дефиниция домашнего насилия и то, что конкретно прописали про психологическое и сексуализированное насилие. Это дает хорошую основу и как минимум не нормализует сексуализированное насилие в семье.

Жаль, что по-прежнему не дано определение и не включено в понятийный аппарат экономическое, или финансовое насилие. А ведь зачастую именно к экономическому насилию прибегают агрессоры, когда отношения уже закончены и бывшие партнеры не живут вместе, но агрессор продолжает экономически выматывать жертву. И в целом именно экономический фактор является одним из основных барьеров, почему пострадавшие женщины не уходят от домашних насильников. Но включение сексуализированного и психологического насилия — это важный шаг. Вопрос в другом, как и кто на практике будет определять и интерпретировать, имело ли место такое насилие. Вообще этим должны заниматься психологи и социальные работники, которые работают с пострадавшей. Но, к сожалению, не прописано ничего про сталкинг (навязчивое внимание и преследование — прим. Reform.by), который с натяжкой, но можно отнести к психологическому насилию. Например, в британском законодательстве отдельно прописан «coercive control» (принудительный контроль — прим. Reform.by) и ответственность за него.

Принципы субъектов профилактики

Субъекты профилактики — это милиция, прокуратура, исполкомы, учреждения образования и здравоохранения и другие госорганы, которые осуществляют профилактику правонарушений. Теперь в законе «Об основах деятельности по профилактике правонарушений» принципы их деятельности дополняются следующими пунктами:

• сохранение традиционных семейных ценностей;
• уважение частной жизни;
• недопустимость рассмотрения обычаев, убеждений, традиций как оправдания правонарушений;
• приоритет предупредительных мер над мерами ответственности.

В. Л.: Эти принципы вызывают много вопросов. В частности, сохранение традиционных семейных ценностей, так как риторика домашнего насилия совпадает с тем, что подпадает под традиционные семейные ценности («бьет значит любит», «стерпится слюбится», «не выносить сор из избы» и в целом — семья как главный приоритет в ущерб жизни и здоровью женщины). И как это сочетается с недопустимостью оправдания правонарушений традициями — непонятно.

Коррекционная программа

В закон «Об основах деятельности по профилактике правонарушений» вводится статья 31-1 «Коррекционная программа». Там прописано, что она рекомендуется должностным лицом субъекта профилактики правонарушений (например, милицией) и назначается с согласия гражданина, совершившего домашнее насилие. Программу будет проводить выбранная субъектом профилактики госорганизация, «иная организация» или психолог.

В. Л.: Непонятно, как на практике это будут реализовывать. Коррекционные программы реально работают тогда, когда абьюзер на них попадает по решению суда, как альтернатива реального тюремного срока или штрафа, а не по желанию, как это прописано в законе. Но по крайней мере мы уже об этом говорим и эта норма где-то зафиксирована, следующим этапом должна стать ее обязательность.

Я уже не говорю о том, что из двух организаций, которые этим занимались, одна ликвидирована (ОО «Провинция» — прим. Reform.by). На данный государственный сектор не предлагает коррекционных программ. В целом, все реально работающие сервисы, которые упоминаются в законе, оказывались НГО, которые сейчас ликвидированы. Кто и как будет теперь оказывать помощь пострадавшим, остается под большим вопросом в текущем политическом контексте.

Права пострадавших от домашнего насилия и профилактический учет

Поправки вводят в упомянутый закон статью 31-1 «Права пострадавших от домашнего насилия, иных правонарушений». Пострадавшие теперь имеют право независимо от места жительства получить:

• защиту и оперативное реагирование во всех случаях совершения в отношении них правонарушений;
• полную и исчерпывающую информацию о видах оказываемой в пределах компетенции государственными органами и иными организациями помощи;
• безвозмездную психологическую помощь, социальные услуги в форме срочного социального обслуживания, в том числе услуги временного приюта;
• бесплатно медицинскую, юридическую помощь;
• доступ к образованию, в том числе проживающих совместно с ними несовершеннолетних детей.

При этом защита пострадавшего от домашнего насилия и оказание ему названных услуг не зависят от его готовности заявить в милицию на агрессора и давать против него показания.

Улучшат ли эти нововведения положение жертв домашнего насилия?

В. Л.: Я не вижу сильно большой разницы от того, что есть сейчас. Кризисные комнаты есть и сейчас, и достаточно много. Но работают они криво и реальную помощь пострадавшим не оказывают. В условиях государственного насилия и разрушенного гражданского сектора — как оно в принципе может работать? Плюс в стране все еще остается декрет №18 (по которому субъекты профилактики могут поставить семью на учет СОП и изъять ребенка; правозащитники считают декрет неконституционным, так как вместо защиты прав детей он направлен на отделение их от родителей, иногда без веских причин, что травмирует детей. Семьи, где фиксируются факты домашнего насилия, часто ставят на СОП — прим. Reform.by).

Кроме того, теперь совершивших домашнее насилие (если их привлекли к административной ответственности, начали в их отношении проверку или возбудили уголовное дело) будут ставить на профилактический учет.

В. Л.: Понимаете, все эти меры могут в краткосрочной перспективе усмирить агрессора, если он будет бояться быть поставленным на профилактический учет, но после таких вещей все равно происходит эскалация насилия. И в любом случае, когда перед женщиной стоит выбор между написать заявление на агрессора — с сомнительным итогом — и попасть на СОП или не писать и не попадать на СОП, то выбора у нее фактически нет.

Реестр фактов домашнего насилия

Самое заметное новшество, которое было введено данным законом — реестр информации о фактах домашнего насилия. Закон «Об основах деятельности по профилактике правонарушений» дополнен соответствующей статьей 31-3. Вести реестр будет МВД. Персональные данные в нем будут храниться 5 лет. Сбор персональных данных будет осуществляться без согласия их субъекта, но с соблюдением законодательства. При этом в вводимой статье 31-2 прописано, что тем, кто заявляет о фактах домашнего насилия, в первую очередь будет предложено подписать согласие на передачу информации о данном факте, необходимое для предоставления ему защиты и дальнейших услуг. Видимо, после этого согласия информация и будет попадать в реестр.

В. Л.: Для обоснованного комментария сейчас очень мало данных, на мой взгляд. Вообще по всем этим поправкам очень мало информации о том, как это будет реализовываться на практике. Реестр — чтобы что? МВД давно хотело создать общую базу данных, но так и не понятно, как это будет помогать жертвам. Скажу, что без специализированного закона это все будет работать криво.