Адвокат Максим Знак. Фото: Aliaksandr Semeniaka facebook.com/aisemeniaka
Отцу политзаключенного адвоката Максима Знака после вынесения приговора суда разрешили свидание с сыном. Александр Знак встретился с Максимом сегодня. Тем, как прошло свидание, он поделился в видео для пресс-службы штаба Бабарико.
Условия, в которых родственники встречаются с заключенными СИЗО-1, такие: кабинка, стул, между людьми — решетка и стекло, они говорят через телефонную трубку (Знак высказал уверенность, что все эти разговоры записываются). На стекле перед посещающим висит листок, где написано, что нельзя спрашивать: например, с кем заключенный сидит в камере или какой план здания тюрьмы.
Когда появился Максим, отец обрадовался, что он был без наручников, отметил, что он хорошо одет и в хорошей физической форме, чисто выбрит. Александр посоветовал сыну отказаться от привычной прически и побрить голову для удобства. Максим пообещал прислушаться, но пошутил, что пока что сделать это ему не разрешает жена.
Большую часть разговора отец и сын посвятили обсуждению вчерашнего вынесения приговора. Максим назвал процесс «спектаклем». Он также рассказал, как удивился, увидев, что зал заполнен незнакомыми людьми в масках, похожими на силовиков в штатском. Накануне сообщалось, что этими «зрителями» были заняты почти все места, из-за этого в зал не пустили никого, кроме близких родственников Марии Колесниковой и Максима Знака.
«Яны (Максим и Мария, — прим.) спрабавалі з імі пазнаёміцца, звярнуць іх увагу на сябе, паглядзець ім у вочы, але ніводзін вочы з долу [не падняў], усе вочы долу трымалі», — рассказывает Александр.
Кроме того, Максим рассказал, что их снимало гостелевидение. Максим и Мария говорили, что готовы ответить на их вопросы, но сотрудники ТВ просто снимали их молча. Вечером в СИЗО Максим видел репортаж по телевидению, он отметил, что в нем много внимания уделили тому факту, что люди, стоявшие в очереди у суда, в том числе дипломаты, отказывались говорить с сотрудником СТВ Азаренком.
Максим попросил отца передать ему одежду для колонии, а также большую сумку, чтобы положить в нее все свои письма — их он получил около 4 тысяч. Вместе с отцом они посчитали, сколько рассказов Максима, которые он отправлял в письмах, смогли выбраться из СИЗО.
«Пацікавіўся, колькі яго апавяданняў (Максим в СИЗО пишет рассказы и стихи, — прим. Reform.by) трапіла на волю. Налічылі разам, што гэта восем апавяданняў. Ён кажа: ну, яшчэ 92 засталося «недзе там», — рассказывает Александр Знак.
По его словам, сын осознает, что получил огромный срок по политическим мотивам. Они обсуждали, попадают ли статьи, по которым осуждены Максим и Мария, под амнистию. Максим на это отметил, что такие статьи были применены впервые за историю Беларуси, поэтому никаких прецедентов просто нет и ответить на этот вопрос сейчас невозможно.
Мужчина обратился с просьбой ко всем, кто пытается поддерживать родственников политзаключенных, пишет им в соцсетях и так далее.
«Калі можна, пазбягайце двух выразаў. Першае: не кажыце, што ўсё будзе добра. Не трэба. Усё пакуль кепска, і ніякіх падстаў, каб лічыць, што ўсё будзе добра, няма. А для сваякоў гэта не вельмі добра адбіваецца на здароўі. А другое — не трэба казаць і супакойваць «яны свой тэрмін не адсядзяць». Вось калі не адсядзяць, тады вы будзеце пра гэта пісаць. А цяпер вы пустую надзею пасяляеце ў нашыя сэрцы», — сказал Александр Знак.
6 сентября, после года заключения, Марию Колесникову и Максима Знака приговорили к 11 и 10 годам лишения свободы соответственно. Они признаны виновными по трем статьям Уголовного кодекса: ч. 1 ст. 357 (заговор с целью захвата власти неконституционным путем), ч. 3 ст. 361 (призывы к захвату власти или действиям, вредящим нацбезопасности) и ч. 1 ст. 361-1 (создание или руководство экстремистским формированием). Колесникова будет отбывать наказание в колонии общего режима, Знак — в колонии усиленного режима.
Адвокаты будут обжаловать приговор.