Ольга Довгаль. Фото: Виталий Шаров для Reform.by
Многим беларусам, эмигрировавшим в связи с политическими событиями и угрозой уголовных дел, тяжело найти работу из-за бюрократических особенностей легализации в новой стране. Часто временная легализация не позволяет людям трудоустраиваться законно, поэтому они ищут места, где работодатель готов брать людей неофициально. Бежавших в Украину это часто приводит в доставку еды: как говорят герои, это самая доступная работа для мигрантов. Reform.by решил рассказать и показать, как живут молодые беларусы, вынужденно покинувшие родину. Три бывших студента, одна бывшая студентка и один барабанщик, работавший в исполкоме, рассказали свои истории и поделились впечатлениями о новой работе и жизни.
Алексею Мерзалюку 21 год, парень учился на историческом факультете БГУ (как и еще два наших героя, о которых дальше). Когда Леша называет свою фамилию, улыбается и сразу предупреждает, что не связан с депутатом Игорем Марзалюком. Хотя, как и тот, хотел стать историком.
«Учиться мне нравилось. У меня должна была быть педагогическая практика, и я планировал, что если мне понравится, то останусь работать в школе. Но еще мечтал работать англоязычным гидом, чтобы показывать Минск иностранцам. За счет того, что в Минске осталось много сталинской архитектуры, можно создавать интересные туристические маршруты. Мне хотелось заниматься этим», — рассказывает Алексей.
Ему пришлось уехать из Беларуси, потому что он стал подозреваемым по делу об организации массовых беспорядков по статье 293 УК.
«Я участвовал в мирных протестах, на одном из них, 20 сентября, меня задержал ОМОН. Меня отвезли в Центральный РУВД, там было около 40 человек. Меня и еще шестерых отвели на четвертый этаж в РУВД, где несколько человек в балаклавах меня расспрашивали, почему я пошел на акцию», — рассказывает Алексей.
После беседы с людьми в балаклавах его и часть людей отвезли на Окрестина, других — в Жодино. На следующий день Мерзалюка осудили по административной статье на штраф в 30 базовых величин. Через неделю, в конце сентября, пришла повестка в Следственный комитет, где было написано, что Алексей — свидетель по уголовному делу.
«Позвонил по указанному номеру, и женщина-следователь сказала, что я прохожу как свидетель по делу о перекрытии дорог и что пока мне являться не нужно, вызовут позже. А уже 30 октября мне позвонил следователь и сказал, что я являюсь подозреваемым в организации беспорядков. На следующий день уехал из страны, пересекал границу обычным автобусом. На границе меня спокойно выпустили и никаких вопросов не задавали», — вспоминает собеседник.
После того как парень уехал из страны, его маме звонили из СК, интересовались, почему сын не явился. Позже к женщине пришли с обыском. Чуть не изъяли нерабочий ноутбук Лешиного брата. А потом на домашний адрес пришло уведомление, что Мерзалюка отчисляют из-за непрохождения педагогической практики. Никто даже не позвонил.
И вот молодой человек в Украине. С конца ноября он работает на доставке еды. По словам нашего героя, работа доставщика — лучший вариант из всех, где может работать беглый беларус без образования. На беларусские деньги зарабатывает он порядка 1000 рублей. Леша говорит, что этого хватает на оплату жилья и еду. Работает парень восемнадцать дней в месяц по тринадцать часов. Говорит, особенно сложно было в гололед: и опасно, и нужно вовремя доставить заказ.
«Достаточно сложно было свыкнуться с тем, что в Минске у меня была студенческая жизнь, я получал образование, а сейчас доставляю еду людям. Я стараюсь отталкивать плохие мысли. С одной стороны, я курьер и мне хочется менять свою жизнь, а с другой стороны — бытовая рутина засасывает все сильнее и сильнее. И страшно, что эта работа по тринадцать часов может затянуться на всю жизнь.
Переезд, новости про Беларусь, работа — от всего этого выгораешь и немного отрываешься от ситуации в своей стране. Погружаешься полностью в свои проблемы. Недавно я разговаривал с другом о том, когда можно вернуться. Когда я уезжал, мне казалось, что после Нового года я уже буду дома. Сейчас понимаю, что мое возвращение вполне может затянуться на несколько лет. Думаю, куда поступить. Хочется все-таки доучиться», — грустно улыбается Леша.
Парень не скрывает, что очень скучает по прежней жизни.
«Я даже не представлял, что настолько сильно был привязан к Минску и к семье. Своим домом считаю только дом в Минске, я помню свою комнату, как была расставлена мебель, скучаю по своей кошке и черепахе.
Отъезд из Беларуси заставил меня быстро повзрослеть. Воспринимаю все это как опыт, который поможет в будущем легче справляться с проблемами.
Для себя я решил, что вернусь в Беларусь только тогда, когда уйдет нынешняя власть. Мне хочется, чтобы причастные были наказаны. Я простой человек, который попал под репрессивную машину и который хочет справедливости», — подчеркивает Алексей.
Михаил — тоже бывший студент исторического факультета. Парень шел на красный диплом. В Беларуси он, по его словам, жил обычной студенческой жизнью, ходил по концертам, подрабатывал на почте, планировал работать преподавателем и репетитором. После происшедших с ним в августе событий и давления в университете Михаил сам забрал документы и покинул страну. Сейчас он работает доставщиком еды двенадцать часов в сутки пятнадцать дней в месяц, развозя заказы на велосипеде.
Молодой человек вспоминает, как 11 августа он был задержан, а затем избит омоновцами. По словам парня, в тот день закончилась его нормальная жизнь.
«Я работал на «Белпочте»: сортировал письма, большинство которых были в тюрьмы и армию. 11 августа вечером шел с работы. Мобильного интернета не было, и я не был в курсе происходящего в городе. Задержали меня около здания факультета международных отношений БГУ. Омоновец взял мой телефон и полистал Telegram. Потом меня упаковали и увезли в РУВД, оттуда — на Окрестина. Нас было человек 70 в прогулочной камере. Когда наступила ночь, люди спали по очереди, спина к спине. Места для сна всем не было. Я не могу сказать, что мне было очень страшно: все-таки вокруг меня были нормальные люди. Но я слышал, как избивали других людей и как они кричали», — рассказывает Михаил.
Когда работники изолятора озвучили фамилии тех, кого выпускают, он был в списке одним из первых. Парня вместе с остальными вывели в коридор. Там их всех избили, особенно сильно били по ногам. Когда Миша шел к выходу из изолятора, охранник приказал ему бежать, иначе будет стрелять.
«Я выбежал, на улице никого. И тут волонтеры, как ниндзя, появились непонятно откуда, предложили воду, помощь, расспрашивали о моем самочувствии. Через несколько дней я снял побои в 6-й больнице. Там, кстати, встретил человека, который был со мной в прогулочном дворике. Осудили меня заочно, на двадцать базовых», — говорит Михаил.
По его словам, с началом учебного года администрация факультета начала давление: вызывали на совет профилактики, ставили лишние пропуски.
«Деканат насчитал мне 62 пропущенных часа, хотя этого никак не могло быть. Еще одному человеку написали вообще 112 часов, он потом выбил в деканате 50. И делали это с ребятами, которые ходили на протесты. Когда был совет профилактики, представители администрации пытались выспросить детали моего задержания и административного дела. Потом моего лучшего друга задержали, и вместе с одногруппниками мы сделали акцию солидарности около деканата. А потом начались массовые побеги моих друзей из страны. Мне уже тоже было понятно, что стоит уезжать», — вспоминает собеседник.
Михаил покинул Беларусь в ноябре. Он составил доверенность на своих родителей, чтобы они забрали документы из университета, так как опасался получить повестку в армию.
«Через два дня после моего отъезда родителям звонили из КГБ и искали меня, чтобы «побеседовать». В феврале присылали повестки на мое имя из Генпрокуратуры и из Следственного комитета по поводу моего заявления о пытках. А недавно к маме стучал в двери военком и сказал, что срочно ищет меня, чтобы вручить повестку. Она не открыла двери и сказала, что меня нет в стране. Потом мама глянула в окно и увидела, как этот человек садится в милицейскую машину», — рассказывает бывший студент.
Вместе со своей девушкой он переехал в Украину. Переживать это им было непросто.
«У меня был шок переезда и апатия. Я давно не испытывал такого острого чувства неизвестности», — признается Миша.
Чтобы как-то устроиться в Украине, ему нужно было получить вид на жительство. Для этого есть несколько путей: по трудоустройству, по волонтерству, для журналистской работы, а также через брак. Михаил получил вид на жительство через волонтерство. В его обязанности входит организация мероприятий для местной НКО. Если человек получает вид на жительство по волонтерству, то не имеет права на официальное трудоустройство. Работа курьером, по словам Михаила, одна из немногих доступных в его положении.
«Когда ты курьер, тебя ненавидят все: пешеходы, автомобилисты и иногда клиенты», — смеется парень. — «Я к своей работе отношусь нормально, думаю о том, что на почте в Минске получал меньше и работал тоже по двенадцать часов. Стараюсь в происходящем искать позитив. Все-таки у меня еще молодые годы, работаю я на свежем воздухе, да еще и на велосипеде, а это спорт. Когда есть заработок, это подбадривает и не может не радовать. Я стараюсь сейчас максимально много работать, чтобы была возможность откладывать деньги».
Молодой человек строит планы получить образование и стать педагогом. В Беларусь он возвращаться не собирается и допускает, что может не вернуться уже никогда. Парень не скрывает своей обиды на то, как с ним поступило родное государство.
«Мне было очень горько расставаться с родителями, сейчас каждый день созваниваемся. Когда мы с девушкой уезжали, она всю дорогу меня утешала», — признается Миша. — «Ей, кстати, тоже звонили из РУВД с приглашением на беседу. Тяжело жить в стране, где твое окружение с каждым днем все больше и больше попадает под репрессии».
Владу Коляде 27 лет, парень работал системным администратором в Минском горисполкоме и играл в рок-группе. И на протестах играл с друзьями тоже — это он тот самый барабанщик на платформе, которого многие видели на минских маршах.
Сам Влад смог избежать задержаний, а вот его друзьям досталось, и они покинули Беларусь. Он решил уехать в Киев вслед за ними — и из-за всей политической ситуации, и чтобы продолжать совместное творчество.
«До протестов мы с друзьями делали концерты со своей группой, выпускали песни, ездили по стране с выступлениями. Я и выходил на каждый марш, чтобы выразить протест теми способами, которые у меня хорошо получаются. Вот, играл на барабанах.
Когда полгруппы попало под репрессии, коллектив был на грани. Они уехали. Но для меня наша группа очень важна, и я решил, что должен поддержать ребят и приехать к ним. Много кто из музыкантов из нашей инициативы (те, кто выступал на протестах — прим. Reform.by) были задержаны, впоследствии и они уехали», — рассказывает Влад.
В доставку еды парня устроил друг. Влад признается, что сам раньше посмеивался над людьми с огромными рюкзаками, а теперь сам такой же. Рассказывая про новую работу, он одновременно улыбается и морщится.
«Работа как работа, что тут говорить. Это далеко не работа мечты, да и заработка еле хватает. Если будет возможность, я буду менять род деятельности. Но доставка еды — это самый быстрый вариант по трудоустройству. Сейчас важно иметь хоть какую-то работу и любыми способами легализоваться в новой стране. Я допускаю, что в Беларусь могу уже и не вернуться», — резюмирует Влад.
Ольге Довгаль 22 года, в эмиграции девушка уже пятый месяц. Она училась в университете имени Максима Танка на психолога.
«Мне нравилась моя учеба, и я очень хотела стать психологом. Я ходила на курсы по психодраме и собиралась в будущем помогать людям», — говорит девушка.
Но в середине четвертого курса ей пришлось покинуть и учебу, и страну. Дело в том, что Оля состояла в студенческом стачкоме. 20 декабря команда бывших сотрудников силовых структур опубликовала список лиц, которые находятся в разработке у 3-го управления ГУБОПиК. Среди 77 имен Оля увидела себя. Тогда и поняла: пора уезжать.
«Мне было очень тяжело покидать Беларусь. Первые полтора месяца я постоянно расстраивалась, слушала песни на беларусском языке. Сейчас ситуация получше, но все равно периодически накрывает от того, что нахожусь не в своем родном подъезде в Минске, и расстраиваюсь», — признается Оля.
Работу курьером девушке предложили другие эмигрировавшие беларусы. Оле предложение показалось хорошим, да и выбирать уже не приходилось.
«Для меня это не тяжелая работа. Основная тяжесть была в том, что обычно я хожу немного, а тут приходится все же двигаться. Поэтому я стараюсь находить эту работу полезной: и пройдусь, и подышу свежим воздухом, и доставлю еду людям, и похудею к лету. Так что сбольшего мне нравится. Важно еще и то, что работают со мной такие же беларусы. Мы общаемся, и для меня это своего рода поддержка — в общении. Это помогает в трудной ситуации», — говорит Ольга.
Сейчас девушка подала заявку на польскую программу Калиновского для студентов и ждет ответа. Она по-прежнему хочет связать свою жизнь только с психологией и рассматривает вариант семейного психолога или сексолога.
«С направлением в психологии определюсь уже потом, пока что в текущих обстоятельствах разобраться со всем этим немного сложно. Я ведь еще пытаюсь заниматься копирайтингом, но с работой в доставке по 13 часов не всегда успеваю. А вообще, очень скучаю по Беларуси и своему коту», — грустно заканчивает Оля.
Сергею Сосункевичу 21 год, и это еще один бывший студент истфака БГУ. Он хотел стать преподавателем в университете. Но 1 сентября Сергея с другом задержали около дома после студенческого марша. На следующий день их осудили на пятнадцать суток.
Пока Сергей отбывал арест, силовики на женском марше задержали и избили его жену Диану. Из-за маски, сорванной с одного из сотрудников, девушку в автозаке били кулаком по голове. А 1 октября Диане пришла повестка в Следственный комитет. В этот же день она покинула страну, опасаясь быть задержанной по уголовному делу. Сергей уехал вслед за ней.
«Я не мог не приехать к своей жене. Сейчас смотрю на суды и понимаю, что Диана могла присесть года на три», — говорит парень. (Наталья Херше, которая тоже сорвала маску с силовика, получила 2,5 года колонии — прим. Reform.by).
Уезжать Сергею было тяжело. Особенно тяжело оказалось покидать друзей и семью. Молодого человека вырастили две бабушки и два дедушки.
«Уже полгода я вдали от семьи, и теперь понимаю, что недостаточно ценил их. Моя бабушка сейчас болеет коронавирусом, и меня удручает, что я не могу приехать к ней, потому что не знаю, посадят меня или нет», — делится своими страхами парень.
Сейчас он работает доставщиком еды, а его жена администратором: комплектует заказы, которые он же и отвозит. Пара снимает жилье вместе с друзьями — в трехкомнатной квартире живут впятером. Мы разговариваем с Сергеем, когда он относит заказ. Льет холодный дождь. Молодой человек прямо говорит, что быть курьером ему не очень-то нравится.
«Я ненавижу эту работу, для меня она унизительная. Вообще ко всем работам я отношусь хорошо, но когда сам доставляю еду, чувство рабства присутствует. И все же эта ненавистная работа дает хоть какой-то, пусть небольшой, но стабильный доход. Плюс еще кормят три раза в день, а это хорошая экономия нам с женой на двоих. Работаю я шестнадцать дней в месяц по тринадцать часов. Не могу сказать, что работа тяжелая — она скорее выматывающая.
Мигранту тяжело найти работу, а доставка еды просто самая доступная. Еще у меня есть подработки, например, силиконил ванну. Но это нечастые случаи, и хочется, конечно, зарабатывать больше денег. Я хочу научиться какой-нибудь работе, чтобы делать что-то своими руками. Вот записался на курсы по столярному производству, но из-за коронавируса курсы отложились на неизвестный срок», — вздыхает Сергей.
В Украине он пока не чувствует себя дома.
«Если бы у нас супругой появилась возможность вернуться в Беларусь, мы бы с удовольствием вернулись бы. Я до сих пор не принял, что покинул Беларусь. Но очень повзрослел», — признается молодой человек.
* * *
Понравился материал? Обсуди его в комментах сообщества Reform.by на Facebook!