«Машина дышит, а я — нет»: обозреватель Reform.by успел побывать на выставке, которую закрыли после визита МЧС

Закрыли, конечно, не выставку, а пространство «Месца», в котором экспонировался проект, посвященный медикам в Беларуси. 1 апреля внезапная проверка санитарной станции и МЧС выявила нарушения по пожарной безопасности в помещении, где до 17 апреля должна была демонстрироваться выставка «Машина дышит, а я — нет», и предписала закрыть площадку до устранения всех проблем. До даты закрытия обозревателю Reform.by удалось посмотреть проект, который (не) стал причиной приостановки деятельности арт-«Месца».

В выставочном пространстве, на самом деле, — всего пять проектов. Репортаж из «грязной зоны» Витебской городской клинической больницы скорой медицинской помощи Алеся Пилецкого. Художественная серия Максима Сарычева «Куда исчезли все цветы?». Проект Галины Красноперовой «Записки пациентов, лежащих на ИВЛ». Видеоманифест Андрея Анро и Василисы Поляниной. И… истории врачей от Маши Святогор, Вероники Лазаревич и Юли Волчек. Называю всех, потому что работа каждого художника складывалась в единую картину того, что с нами произошло за прошедший год.

Если более предметно, — как пандемия выявила «болевые точки» системы, и как пришлось действовать врачам в предложенных обстоятельствах. Замешательство, пустота, страх, смерть, солидарность, мужество и принципиальность докторов, несовершенство системы, в которой вынуждены работать беларусские медики — посетив выставку и выделив ключевые понятия, на самом деле, задаешься вопросом: почему раньше в беларусском художественном поле не рождалось подобных высказываний? И следует отдать должное организаторам проекта — общественному объединению «ЗВЕНО», кураторам выставки — платформе SHKLO+, которые, объединившись, отдали дань уважения беларусским врачам, не обойдя при этом в своей «речи» проблемного поля социальной сферы.

Поговорив с авторами и героями работ, можно только с горечью констатировать, что подобные важные проекты в искусстве, увы, делаются с сопротивлением среды, и с трудом ею воспринимаются.

— Почему подобных проектов не было раньше?, — переспрашивает автор «Репортажа из «грязной зоны» фотограф Алесь Пилецкий. Алесь оказался одним из первых фоторепортеров, которому удалось запечатлеть работу врачей во время первой волны короновируса в Беларуси.

— Что вы! На старте пандемии, когда это все только начиналось, от нас, журналистов, шарахались, — вспоминает Алесь. — Помню, мы пытались поговорить с посетителями инфекционной больницы в Витебске — люди избегали нас, боялись, как будто эта болезнь — что-то нецензурное. Достучаться до медперсонала, до больных — было совершенно невозможно, не говоря уже о том, чтобы попасть внутрь.

И тем не менее Алесь Пилецкий смог посетить Витебскую городскую клиническую больницу скорой медицинской помощи и сделать репортаж оттуда из так называемой «грязной зоны», — пространства, где находились ковидные больные. Разрешение на съемку после нескольких часов ожидания фотожурналист получил от начальника главного управления по здравоохранению Витебского горисполкома Михаила Вишневецкого.

— Я был одет в единственный свободный противочумный костюм в больнице, — вспоминает фотограф часы своего посещения «грязной зоны». — Мой фотоаппарат был в целлофановом пакете. У меня дрожали колени, когда я снимал. Тогда на старте роста пандемии было непонятно что происходит. Плюс ко всему примешивалась боязнь за врачей, за то, что они могут получить неблагосклонные вызовы руководства за предоставленную информацию.

Алеся во время съемок сразу поразило то, что доктора работают совсем не тех в условиях, в которых следовало.

— Например, вот так в больнице выглядел «шлюз» входа в «грязную зону», где лежат ковидные больные, — указывает на свой снимок фотограф. — Обычная желтая штора — и ничего больше.
На следующей фотографии зафиксирована комната обработки ультрафиолетом одноразовых противочумных костюмов.

— Врачи их используют таким образом по несколько раз, — поясняет фотожурналист,

И дальше.

— Доктора могут находиться в «грязной зоне» до 12 часов, выполняя свои обязанности, — рассказывает автор. — Перекусить из «зоны» они выходят только один-два раза за смену.
А вот здесь я успел заснять момент, когда врач разминает руку лежачей больной, — продолжает он. — Специалист уловила просьбу пожилой женщины буквально по еле заметному движению пальцев. Я был поражен к какой сердечностью, любовью она разговаривала с пациентом.

Когда репортаж Татьяны Матвеевой и Алеся Пилецкого вышел на портале TUT.BY, он имел эффект разорвавшейся бомбы. Журналистам стали писать и «простые» читатели, и медики, а через какое-то время по невнятным причинам был снят с должности главврач БСМП.

— Порядка месяца у меня было чувство вины, — признается фотожурналист. — Причем увольнение главврача аргументировано так и не было.

Фотограф отмечает, что провел тогда в апреле 2020-го в «грязной зоне» БСМП пять часов. Но к нему до сих пор обращаются за уникальным фотоматериалом коллеги. Во многие учреждения здравоохранения по-прежнему трудно попасть, (если вообще возможно), — и как раз здесь кроется одна из причин почему не только художники лишены необходимой информации для создания своих работ, но и имеющие на нее право обычные граждане.

Но идем дальше. Рядом с серией Алеся Пилецкого — проект российской авторки Галины Красноперовой «Записки пациентов, лежащих на ИВЛ». Коротенькие письма являлись для тяжелых больных единственным способом общения — и Галина фотографировала записки людей, которые долгое время находились под аппаратом ИВЛ. «Извините, не могу кашлять, у меня нет сил», «Сколько мне еще здесь жить?», «Нет воздуха», — серия набирает силу с каждой прочитанной запиской. Не случайно и фраза одной из пациенток — «Машина дышит, а я — нет», — была вынесена в название выставки. Эти слова обнажают хрупкость человеческой жизни, и важность ее поддержки, просьбу о помощи. Проект невероятно сильный, хоть и, казалось бы, очень простой.

От пациентов — к самим врачам. Следующий проект «Истории врачей. 2020 год» художницы Маши Святогор, журналистки Вероники Лазаревич и продюсерки Юли Волчёк — это портреты и монологи шести докторов из Беларуси. Откровенные, смелые высказывания медиков — о системе, протестах 2020-го, своей работе.

— Я очень благодарна за возможность познакомиться с такими людьми, — делится своими впечатлениями о работе с ними фотографка Маша Святогор. — Все герои здесь — цельные личности, сильные духом, готовые защищать свои взгляды, отстаивать права, на которые они имеют полное право. Здорово, что эти истории стали видимы, и важно, чтобы таких историй было больше, — считает художница.

Прочитав монологи героев, невозможно не вспомнить, что именно врачи в 2020 году первыми заговорили о реальных масштабах проблемы — пандемии COVID-19, о необходимости введения карантина, соблюдения мер безопасности. Врачи проявили настоящий пример мужества и самопожертвования в сложившихся обстоятельствах, когда, па сути, они оказались один на один с вирусом.

— У меня до сих пор «про запас» висит многоразовый костюм, который мне подарили, — одна из героинь проекта «Истории врачей» фельдшерка скорой медицинской помощи Анастасия Калашникова отмечает, что в первую волну короновируса она и ее коллеги выживали только за счет помощи волонтеров.

— У нас поначалу не было ничего, — признается она. — Поэтому сейчас я думаю о том в чем придется работать, если внезапно закончатся все средства защиты.

На текущий момент, по словам медика, экипировка у врачей «худо-бедно», но есть.

— Но в плане организации закупок ничего не поменялось, — добавляет она. — Это такая сложная, многоэтапная машина, которая работает очень медленно. Если есть актуальный запрос, скажем, на респираторы, ты можешь их получить только через несколько месяцев. Поэтому я и стараюсь беречь те средства, что есть.

Вместо того, чтобы плакать, что у нас ничего нет, нужно думать, что делать, —  уверена девушка. — Если человек купил и подарил мне респиратор, я буду носить его месяц, а не выбрасывать, потому что на меня один раз кашлянул больной. В чем я буду завтра? Больные COVID-19 не закончатся.

Анастасия считает, что в ближайшее время вирусная инфекция никуда не исчезнет. И вопрос информированности населения по-прежнему актуален.

— Мне кажется, что гораздо дешевле было бы сделать качественный видеоролик о необходимости вакцинации, и показывать его в прайм-там по телевидению, чем раз за разом закрывать стационары для того, чтобы лечить тяжелых больных, — высказывается девушка. — Я редко куда хожу, но даже то, что вижу в метро, вызывает у меня негодование. Люди по-прежнему не понимают всей опасности.

Когда заходит разговор о нагрузке на врачей в условиях пандемии, Настя приводит цифры, касающиеся ее специализации: 3 500 в сутки — это количество вызовов скорой помощи за последний месяц. «И это еще, считается, немного», — отмечает она.

На вопрос можно ли назвать существующий проект социального государства работающим, фельдшерка отвечает с сомнением.

— Это очень хорошо, что лечение для всех доступно, — подчеркивает девушка. — Но качество очень сильно страдает. Если бригада скорой помощи, скажем, сорок раз выезжает на человека, который спит пьяный под кустом, очень сложно после этого ждать от врачей какой-то активности. Маленькие зарплаты, нагрузки до 300 часов в месяц — врачи очень сильно устают. Повторюсь, классно, что помощь доступна. Но в условиях тотальной необразованности населения мы забываем для чего создана медицина.

Когда затрагиваем тему протестов 2020 года, и актуальную ситуацию в стране, Анастасия дает волю эмоциям.

— Когда я читаю новости, думаю: Господи, когда этот мат в моей голове закончится?!, — негодует она. — Пытаюсь абстрагироваться, но через несколько дней опять читаю, расстраиваюсь, и все думаю: может, взять и уехать? Все, что сейчас происходит в стране — это не нормально. Я не хочу с этим мириться, но что делать — не знаю.

У Анастасии есть опыт задержания в январе 2021 года. Медика задержали после того, как она возложила цветы к народному мемориалу Александра Тарайковского. Она не скрывает, что ей было откровенно страшно находится в одной комнате с представителями правопорядка.

— Когда меня судья спрашивала, почему я подписала протокол, если была с ним не согласна, мне хотелось ей ответить: «Вы — серьезно?», — вспоминает девушка.

Ситуации, которая происходит в беларусском обществе сейчас, девушка дает такую оценку.

— Прошел какой-то период времени, все поменялось, «устаканилось», можно сказать. Кто-то «забивает» на все, потому что устал, кому-то просто все равно… Мол, поиграли, и хватит, — делится Анастасия своей точкой зрения. — Но назад уже все равно не «отмотаешь», — добавляет она. — Наше общество все равно сделало большой шаг вперед. И в плане гражданской ответственности, и в плане коммуникации с медиками. Надеюсь, что терапевтам теперь будет проще лечить пациентов. Думаю, что большой процент людей уже не будет таким, как раньше.

К слову, на выставке была озвучены важная цифра — 162 врача ушли из жизни за время пандемии в Беларуси.

Есть ли памятный знак этим специалистам? Напечатаны ли фамилии и имена докторов на первых страницах СМИ? Можно вспомнить и другие примеры благодарности, которые возникали по всему миру, отмечая героизм врачей. Многочисленные концерты, спектакли, картины, граффити, посвященные медикам, как известных художников, музыкантов, танцоров, так и анонимных авторов. Увы, в нашей среде даже, собственно, выставка, посвященная врачам, лишилась физического пространства после посещения инстанций.

На данном этапе организаторы проекта «Машина дышит, а я — нет» переводят события большой сопроводительной программы в онлайн формат. Уже сегодня в 19.00 на странице проекта в Facebook будет транслироваться открытое интервью с анестезиологом-реаниматологом Владимир Мартовым. 5 апреля в 19:30 пройдёт онлайн-экскурсия по выставке с художниками и кураторами Антониной Стебур, Юлей Волчёк, Максимом Сарычевым, Галиной Краснопёровой. 6 апреля планируется встреча с онкоурологом Александром Миничем.

Проект будет продолжаться. И следить за его мероприятиями можно здесь.

Фото предоставлены организаторами выставки.