Евген Магда, директор Института мировой политики (Украина), доцент Национального технического университета Украины. Фото: Дмитрий Безрук.
Беларусь, Россия и Украина – страны, которые связаны не только продолжительным пребыванием в составе одного государства с авторитарной системой управления, но и концепцией «триединого восточнославянского народа», насаждавшейся Кремлем. Правда, в ней есть одно слабое звено: россияне решили навсегда закрепить за собой статус «старшего брата», предлагая украинцам и беларусам довольствоваться ролью «младших».
На протяжении нескольких столетий в Киеве и Минске вынужденно соглашались с этой ролью. Правда, XXI столетие внесло серьезные изменения в ситуацию. Отмечу, что речь идет не о формальном провозглашении независимости и похоронах Советского Союза, прошедших в Беловежской пуще в декабре 1991 года. Украина и Беларусь за несколько последних лет встали на путь формирования политической нации, что в России воспринимается как серьезная угроза. В каждой из упомянутых стран процесс строительства политической нации носит уникальный характер, при этом он ощущает отпечаток воздействия со стороны России.
Отмечу, что в упомянутом треугольнике противоречий нет рационального смысла говорить о нарративах России в отношении Украины и наоборот. Причина проста – продолжающаяся с февраля 2014 года гибридная война России против Украины, унесшая не менее 13 тысяч жизней граждан Украины (по данным ООН) и неизвестное количество жизней российских граждан (официальная Москва по понятным причинам отрицает факт смертей). Сама кульминация гибридного противостояния между Россией и Украиной может быть нам интересна в контексте развития ситуации в Беларуси, которая остается одним из немногих государств постсоветского пространства, в новейшей истории которого не было военного конфликта.
Говоря о нарративах в упомянутом треугольнике, стоит обратить внимание на природу их формирования и продвижения. В России и Беларуси в силу существования сильной президентской вертикали власти формирование нарративов происходит практически в одном идеологическом центре, максимально приближенном к президентскому кабинету. В обоих государствах присутствует по-своему мощное воздействие на медиасреду. В Украине ситуация иная – здесь нарративы в двусторонних отношениях могут формировать различные политические субъекты — как представители власти, так и оппозиции (об этом – ниже). Что касается медиа, то позиции собственников телеканалов в Украине зачастую разновекторны, а их сотрудничество с властью носит ситуативный характер.
Важной особенностью формирования нарративов в треугольнике противоречий является тот факт, что Беларусь, Россия и Украина пребывают в иллюзиях относительно информированности своего населения о происходящем на территории соседнего государства. Если в российско-украинских отношениях свою негативную роль играет фактор гибридной войны, то в беларусско-российских и украинско-беларусских бывает недостаточно стремиться к формированию качественного информационного продукта. Украина и Беларусь в большинстве случаев воспринимают события на территории друг друга сквозь призму российских пропагандистских усилий, что существенно искажает восприятие.
Перейдем к анализу наиболее распространенных нарративов последних лет в треугольнике отношений Беларусь – Россия – Украина. Отмечу, многие из них носят продолжительный характер, а часть нарративов является оперативной реакцией на происходящее в стране и окружающем мире. Упомянутые нарративы являются не полным комплексом, однако позволяют получить достаточно полное представление о происходящем в «треугольнике противоречий».
Отдельно стоит отметить нарративы, касающиеся пандемии covid-19. В Беларуси официальная линия на информационную минимизацию последствий пандемии является последовательной, но неэффективной. Россия постаралась использовать всплеск коронавируса для продвижения вакцины Sputnik V в разных государствах, не только сопредельных. Украинские власти позиционируют себя как победители в противостоянии коронавирусу, но эта информация не находит реального подтверждения. Данный аспект выглядит показательным для трех государств, общественная реакция в которых на распространение коронавируса существенно отличается.
1. «Беларусы – русские со знаком качества». Эту цитату Александра Лукашенко можно назвать квинтэссенцией политики Минска в отношении Москвы. Само многолетнее стремление Лукашенко принять участие в создании Союзного государства России и Беларуси, встав во главе него, является во многом определяющим внешнюю политику Беларуси.
2. «Беларусь – западный форпост России». Это не просто реверанс перед Россией, а часть позиционирования Лукашенко на международной арене. Лукашенко использует его во время торгов с Кремлем по вопросам кредитования или получения экономических преференций. Он звучал менее интенсивно во время потепления отношений с ЕС и зазвучал с новой силой в августе 2020 года.
3. Многие беды Украины произошли из-за Майдана. Наверное, один из самых интенсивно используемых месседжей беларусской государственной пропаганды, актуальность которого резко снизилась в августе 2020 года, с началом политического кризиса в Беларуси.
4. «В Украину беларус может приехать только на тракторе». Этот нарратив является реакцией Лукашенко на распространенное в Украине мнение, что территория Беларуси может стать плацдармом для вторжения российских войск в Украину. Отмечу, что в Беларуси неоднократно показательно преследовались граждане страны, воевавшие на Донбассе.
5. Беларусские протесты инспирированы на Западе, причастна к этому и Украина. Реакция Лукашенко на развитие ситуации в Беларуси является логическим продолжением его предыдущей политической позиции. Похоже, он не может смириться с тем, что его правление вызвало всплеск критических настроений в обществе.
6. Украина поставляет оружие беларусским оппозиционерам. Данный нарратив используется беларусскими властями неоднократно, под него фальсифицируются телевизионные сюжеты и «допросы очевидцев». Объективных доказательств не приводится, мирный характер протестов в Беларуси убедительно дезавуирует заявления Лукашенко и силовиков по этому вопросу.
7. Зеленский – молодой президент, еще научится. Своей снисходительной тональностью в отношении украинского коллеги Александр Лукашенко стремится не только подчеркнуть свой значительный опыт во главе государства, но и понравиться России, у которой с Украиной непростые отношения.
8. Беларусь – самодостаточное государство, Швейцария Восточной Европы. Этот нарратив официальный Минск начал продвигать в собственных интересах, начиная с 2014 года, когда в столице Беларуси начались переговоры о путях урегулирования гибридного конфликта на Донбассе. Его цель – продемонстрировать неискушенным наблюдателям удаленность Беларуси от России, хотя эти заявления не предполагали выход из ОДКБ, Евразийского экономического союза или отход от поддержки позиции России в международных организациях.
9. Беларусь готова предложить миротворческие силы для Донбасса. Продолжение предыдущего нарратива, в котором игнорируется отсутствие в Беларуси достаточного количества подготовленных миротворцев и отсутствие доверия официального Киева в этом вопросе. Порой кажется, что Лукашенко стремится застолбить место на случай введения «голубых касок» на восток Украины.
10. Беларусью может управлять только мужчина. Откровенно сексистский тезис, озвученный Лукашенко в ответ на активизацию президентской кампании Светланы Тихановской и ее поддержку Марией Колесниковой и Вероникой Цепкало. Полагаю, что этот нарратив вызвал никак не меньшую негативную реакцию коллективного Запада, чем агрессивные действия силовиков.
11. Ожидается появление пророссийской партии. Нарратив, являющийся элементом давления Кремля на Лукашенко, но слабо учитывающий особенности политической жизни и общественно-политической ситуации в Беларуси.
Беларусские нарративы носят преимущественно тактический характер, они зачастую реактивны, очевидно, зависят от пожеланий Лукашенко и его окружения и текущего политического момента.
1. «Крестный Батька» и другие информационные выпады. На протяжении уже нескольких лет Кремль использует телевизионные каналы, анонимные телеграмм-каналы, собственных агентов влияния для оказания давления на Лукашенко, смягчения его позиции.
2. Не вмешиваемся во внутренние дела Беларуси. Данная позиция плохо корреспондируется со стремлением максимально подтянуть Беларусь в сферу российского влияния, фактически превратив ее в своего сателлита.
3. Беларусь зависит от поставок российской нефти по льготной цене. Нарратив, который звучит во время экономических противоречий между Россией и Беларусью. Иногда – как ответ на стремление Беларуси повысить тарифы на транзит российской нефти по своей территории.
4. Светлана Тихановская – не Марина Мнишек. Псевдоисторический нарратив, демонстрирующий не только «глубокую обеспокоенность» Кремля активностью Светланы Тихановской, но и перебрасывающий логический мостик к событиям начала XVII века, что позволяет демонстрировать общность интересов Москвы и Минска в противодействии влиянию с Запада.
5. Действия беларусской оппозиции сравниваются с нацистскими коллаборационистами. Логичное продолжение «исторической политики России», направленной на формирование версии о ключевой и уникальной роли СССР в победе над нацизмом и использовании политики исторической памяти в собственных интересах.
6. Москва готова работать с беларусской политической элитой. Данный нарратив подтверждался деятельностью посла России в Беларуси Михаила Бабича, активность которого заметно нервировала Александра Лукашенко. В условиях политического кризиса в РБ тезис продолжают продвигать по второстепенным информационным каналам, сознательно раздражая Лукашенко и демонстрируя наличие у Кремля win-win стратегии в отношении Беларуси.
7. Протесты в Беларуси вызваны влиянием Запада. Хотя этот нарратив созвучен аналогичной позиции Лукашенко, его цель в исполнении России несколько иная – показать, что Запад стремится расшатать сферу монопольного влияния России на постсоветском пространстве, в частности, в Беларуси.
8. Готовы защищать Беларусь в случае необходимости. Подобный механизм предполагает членство в ОДКБ (→), однако в России тезис о готовности защищать Беларусь начали активнее продвигать на фоне событий в Нагорном Карабахе, после того как Армения (также член ОДКБ) не получила прямой военной помощи от России, несмотря на заметные военные успехи Азербайджана. Однако первичным был тезис Владимира Путина о резерве силовиков, которые готовы прийти на помощь Лукашенко в августе 2020 года.
9. Беларусская оппозиция несамостоятельна. Это утверждение подрывает позиции беларусской оппозиции, готовой поддерживать независимое развитие страны, поскольку выглядит трансляцией позиции «старшего брата». При этом Кремль активно контактирует с беларусскими политиками, готовыми держать равнение на Москву.
10. В случае продолжения политического кризиса Беларусь может потерять ряд областей. Идея расчленения постсоветского государства в случае смены власти революционным путем была апробирована Кремлем в Украине путем незаконной оккупации и аннексии Крыма и создания так называемых ДНР и ЛНР. Попытки создать «народные республики» в Одессе и Харькове, как известно, провалились. Беларусь сознательно запугивают перспективой дезинтеграции, которая для Лукашенко и его потенциальных преемников выглядит крайне неприятной.
11. Технологии Майдана распространяются на Беларусь. Еще один случай, когда общий, на первый взгляд, нарратив имеет под собой разные цели. Для России критика Майдана и его политических производных является борьбой за развитие государства в парадигме «суверенной демократии», поскольку неконтролируемые политической элитой социальные протесты в Кремле воспринимаются как угроза.
Нарративы России в отношении Беларуси построены на привычных идеологических конструкциях, хорошо изученном поведении Александра Лукашенко и его возможной реакции на те или иные раздражители. Кремль стремится контролировать Беларусь при помощи технологий «мягкой силы» в сочетании с финансовыми рычагами и непубличными угрозами.
1. Украина заинтересована в стабильной и демократической Беларуси. Официальный нарратив украинской власти, который существует уже не один десяток лет. Стоит отметить, что Украине последовательно не хватало четкой позиции в отношении Беларуси, чем традиционно умело пользовались в Минске.
2. Лукашенко – последний диктатор Европы. Основным локомотивом этого нарратива является экс-посол Украины в Беларуси Роман Безсмертный, во время работы в Минске солидаризовавшийся с послами ЕС в отношении к Лукашенко. Кроме него этот тезис поддерживают представители либерального сегмента украинского политикума. Интересно, что они не всегда осознают, что педалирование этого образа работает не только и не столько против Лукашенко, сколько в интересах Владимира Путина.
3. Лукашенко должен уйти. Этот тезис транслируют преимущественно представители украинской оппозиции, используя образ Лукашенко для внутриполитической борьбы. При этом на ситуацию в Беларуси в условиях массовых протестов украинский политикум реагировал не слишком оперативно, ожидая отмашки от президентского офиса.
4. В Беларуси нет беларусского (языка, культуры и прочего). Данный стереотип является, с одной стороны, основанным на информации из Беларуси, с другой – следствием отсутствия системных связей между Украиной и Беларусью. Ему сложно противодействовать в условиях существования в Беларуси двух государственных – беларусского и русского – языков.
5. Санкции Украины в отношении Беларуси будут носить избирательный характер. Еще одно следствие отсутствия внятной политики в отношении Беларуси. Владимир Зеленский, предпочитающий управление государством в режиме ручного управления, учитывает интересы украинских олигархов и отечественной экономики. К тому же формальных обязательств присоединяться ко всему комплексу санкций ЕС против Беларуси у Украины нет.
6. Лукашенко предал Украину в деле «вагнеровцев». Чувствительный для руководства Украины нарратив, поскольку действия Лукашенко в отношении бойцов российской частной военной компании были в целом предсказуемы, а украинские спецслужбы и офис президента оказались в центре скандала из-за утечки информации.
7. В Беларуси хозяйничают российские военные и спецслужбы. Этот нарратив легко подкрепляется информацией о постоянных совместных учениях военных Беларуси и России (наиболее показательны в этом вопросе учения «Запад»), стремлении России подчинить себе военную организацию Беларуси. На укрепление этого нарратива сильно повлияло похищение в Гомеле в августе 2017 года гражданина Украины Павла Гриба, которого силой вывезли на территорию России.
8. Беларусь несет собой угрозу вторжения в Украину. Развитию этого нарратива способствует 1000-километровая граница между Беларусью и Украиной, рельеф местности и миф о масштабном российском военном присутствии в Беларуси.
9. Беларусь – наш экономический партнер (военно-промышленный комплекс, нефтепродукты, электроэнергия). Данный нарратив в Украине не слишком распространен, возможно, по той причине, что политические силы, которые могли бы его продвигать, находятся в оппозиции, а объемы товарооборота и динамики торговых отношений между нашими странами не представляют собой серьезного общественного интереса. Показательно, что телевизионные каналы, контролируемые одним из лидеров «ОПЗЖ» Виктором Медведчуком, фактически стали информационными спонсорами Лукашенко в разгар политического кризиса 2020 года.
10. Беларусская оппозиция должна ответить «Чей Крым?». С началом политического кризиса в Беларуси и активизацией поисков представителями беларусской оппозиции информационных площадок в Украине необходимость давать четкий ответ на этот вопрос существенно выросла. Очевидно, что беларусским оппозиционерам следует сформулировать внятный ответ на него, с учетом позиции официального Минска, официально не признавшего аннексию Крыма.
11. Беларусские протесты отличаются от протестов в Украине. Этот очевидный факт не должен вызывать негативных эмоций, ведь протестная активность в каждом государстве несет на себе отпечаток экономической ситуации и политической практики. На мой взгляд, педалирование этого тезиса свидетельствует о стремлении России вбить клин в отношения между Украиной и Беларусью.
Нарративы Украины в отношении Беларуси являются отражением отсутствия не только последовательной официальной позиции, но и неформальной информации о происходящем по обе стороны украинско-беларусской границы. В них присутствуют вредные стереотипы относительно двусторонних отношений, элементы внешнего информационного воздействия и свидетельства отсутствия взаимопонимания как на высшем уровне, так и на уровне неформальных связей двух соседних народов.
Вместо итогов. Нарративы в «треугольнике противоречий» являются примером рудиментов имперской политики России, авторитарного управления Беларуси и недальновидности Украины. Они создают противоречия куда активнее, чем способствуют их разрешению.
Евген МАГДА, директор Института мировой политики (Украина), доцент Национального технического университета Украины.
***
Эта статья опубликована в рамках проекта «Грамотность в Интернете для редакторов и администраторов публичных страниц в социальных сетях», управляемого iSANS и поддерживаемого грантом Международного Вышеградского Фонда. Англоязычная версия этой статьи доступна на visegradinsight.eu.
***
Мнение и оценки автора материала могут не совпадать с мнением редакции Reform.by.
***
Понравился материал? Успей обсудить его в комментах паблика Reform.by на Facebook, пока все наши там. Присоединяйся бесплатно к самой быстрорастущей группе реформаторов в Беларуси!