«Не в поле искусства, но в нем оказались»: художники и критики назвали самые яркие протестные акции беларусов в 2020 году

2020 год выдался годом больших потерь в культуре — «раскиданное гнездо» Купаловского театра, закрытие галереи «Ў», отъезд многих писателей, музыкантов, художников за границу, смерти ведущих деятелей культуры. Но также 2020-й запомнился взрывом креативности и безудержной творческой энергии — причем исходила она не только от работников культуры, но и непосредственно от беларусов. Художественные и активистские акции как жесты протеста против насилия, фальсификации выборов, репрессий стали частым явлением в нашей жизни: беларусы стали высказываться публично, используя язык акций, флешмобов, гражданских и художественных жестов, публичных обращений, так, как будто это было всегда.

Подытоживая 2020-й в таком ключе, Reform.by решил составить условный топ самых запоминающихся акций года. Назвать самые яркие и тронувшие их креативные высказывания мы попросили известных художников-акционистов, перформеров, и исследователей современного искусства. Попросили их выбрать акцию, независимо от того кто является ее автором — художник или «простой» беларус.

Повторимся, что наш топ весьма условный. Мы принимаем субъективность выбора участников опроса, да и выделить самую-самую акцию не является нашим приоритетом. Скорее, главная цель обзора — напомнить какими креативными и смелыми были беларусы в 2020 году. Учитывая, что наш топ растянулся на десятки и десятки примеров, это нам в достаточной мере удалось.

Надзея Саяпіна і купалаўцы

Своим выбором делится Алесь Пушкин, художник, куратор, классик беларусского перформанса. Автор известных работ «Гной для прэзідэнта», «Святкаванне Беларускай Народнай Рэспублікі», «Вясна. Вольнасць. Каханне» и других. В этом году Алесь Пушкин также не остался в стороне от происходящего: вышел с плакатом в знак протеста против насилия и был задержан. Художник провел трое суток на Окрестино с 11 по 14 августа.

— Штуршком для абуджэньня мастацкага пратэсту і многіх яскравых падзей у творчым жыцьці Беларусі лета 2020 стаў арышт уладамі Беларусі прыватнай мастацкай калекцыі «Белгазпрамбанку». І вось, 2 ліпеня 2020 -га года мастачка Надзея Саяпіна з сябрамі зладзіла перфоманс “Достояние” ў памяшканьні, дзе калісь экспанаваліся карціны набытыя банкам, а цяпер выстаўлены замест арыгіналаў кьюар-коды тых твораў. З гэтага мастацкага перфоманса, я лічу, і пачаліся новыя творчыя падзеі ў мастацтве апошняга часу на Беларусі. Таму прадстаўленае творчае пераўвасабленьне карціны “Ева” Хаіма Суціна з валошкай – твор той жа Надзеі Саяпінай — ёсьць сымбалем безабароннасьці перад грубым гвалтам, запужваньнямі і калгасна-фашыстоўскай дыктатурай.

Яркая, маладая мастачка Надзея Саяпіна ёсьць сымбалічнай фігурай у новым беларускім мастацтве пратэстаў, адным з твараў нашай мірнай бела-чырвона-белай беларускай рэвалюцыі годнасьці. Яна была асуджана ў верасьні на 15 содняў арышта за сваю творчасьць — за перфоманс «Достояние» перажыла здзекі і прыніжэньня, пры гэтым не выпускаючы нават у турме алоўка са сваіх рук, фіксуючы па-мастацку тое, што пабачыла!

Яшчэ важнейшым я лічу чын КУПАЛАЎЦАў (сьцяг над тэатрам, дэмарш перад міністрам Бондарам, іх звальненьне і сыход) на 100-годдзе тэатра Янкі Купалы.

Яшчэ важным было знакавае ўзьняцьцё нацыянальных бел-чырвона -белых сьцягоў над Нясьвіжскім Замкам, тэатрам і горсаветам у Гародні.

Мощный, выразительный, концептуальный

Ольга Масловская, художница-перформерка, также работает в фотографии, видео. Участница художественной группы «Бергамот». Живет и работает в Бресте.

— Мне кажется, что беларусское современное искусство в этом году очень расширило свои границы. Многие яркие и важные для меня акции были сделаны не в поле искусства, но в нём оказались. Это жесты людей в контексте политической, социальной или личной ситуации. Мне кажется, что это новый для Беларуси вид фольклора, народного искусства, рождённый небывалыми событиями, мощный, выразительный и концептуальный.

Мои любимые акции, как, думаю, и у огромного количества людей, — это Мария Колесникова с порванным паспортом и Женщины в белом.

Ещё мне очень запомнилась акция, которую сделала Инга Линдоренко с двумя подругами у суда в Минске. Чтобы поддержать солигорских шахтёров, они пришли к зданию суда в строительных касках с плакатом «Солигорск – соль земли». Акция продлилась 10 секунд. Девушек быстро запихнули в бус люди без опознавательных знаков. Девушки улыбались даже когда их сажали в бусы. Эти девушки — тоже «соль земли»!

Думаю, что важно вспомнить местные акции в Бресте, менее известные в масштабе страны.

Очень яркая акция произошла в Бресте 15 августа. Это в итоге оказался один из самых массовых маршей в городе: в нем участвовало около 30 тысяч человек. И это была первая акция, когда огромные колонны начали ходить по городу по проезжей части. Выход людей на проезжую часть мне кажется очень важным символом. Это захват жёстко табуированной территории, пересмотр предыдущих договорённостей.

Расскажу как это началось. Люди в районе обеда надеялись собраться на главной площади Ленина, но она быстро была оцеплена ОМОНом. Несколько часов большое количество демонстрантов просто блуждало по центру, организоваться как-то не удавалось; много людей собралось перед оцеплением на прилегающих улицах, пытались говорить с милицейским командованием. И вдруг за этим оцеплением на абсолютно пустой площади Ленина оказались человек семь-восемь, одетых в белое, с огромным бело-красно-белым флагом. Они просто стояли с ним в центре площади в течении нескольких часов. Это было очень сюрреалистичное зрелище.

Демонстранты перед оцеплением тоже не двигались, — было непонятно что делать. И было непонятно, что за люди там стоят с флагом в середине оцепления, почему ОМОН их не трогает. Многие думали, что это какая-то провокация. Потом в одном из тех восьмерых опознали Юру Стыльского, лидера группы «Дай дорогу». Многие в городе его знают, Юра в своём блоге много высказывался на тему всего происходящего. И у людей перед оцеплением постепенно начало возникать доверие к этой восьмерке и восхищение всей ситуацией.

А потом группа с флагом начала двигаться по улице Ленина в сторону оцепления. И чтобы выпустить их, оцепление расступилось. А дальше за восьмеркой с огромным полотнищем двинулись все, кто стоял перед оцеплением ОМОНа, и люди заняли всю ширину улицы, включая проезжую часть. Многочисленные машины ГАИ пытались прогнать брестчан с дороги, угрожали в мегафоны, но Юра упрямо, несмотря ни на что, шёл посреди проезжей части с огромным флагом, и за ним сформировалась огромная колонна. В течение нескольких часов люди ходили по центру, а потом и по спальным районам.

На следующий день площадь Ленина уже не смогли перекрыть: там собрался огромный митинг, к демонстрантам выходил мэр, а потом огромная колонна пошла в СИЗО освобождать задержанных 9-15 августа (в том числе Юру Стыльского, всё же задержанного накануне за неподчинение). Брест был первым городом, где освободили в тот день почти всех. Но потом, к сожалению, большинство отпущенных вернули обратно в СИЗО.

Всю эту ситуацию я расцениваю как акт искусства. До этого Юра Стыльский и «Дай дорогу» были для меня поп-культурой. Но то как Юра со своей популярностью профункционировал в этой ситуации, мне кажется, выводит это событие в поле акционизма и перформанса. Здесь много элементов сплелось в такой цельный ком. Группа «Дай дорогу» физически «проторила дорогу».

Про музыкантов стоит ещё сказать. «Дай дорогу» ещё перед выборами сделали клип, который можно назвать провидческим. До того как началось невообразимое насилие, это видео казалось художественным преувеличением. После выборов реальность выглядела просто цитатами из клипа.

Ещё в некоторой степени провидческой оказалась видеоработа группы «Бергамот». Будучи в июле на пленэре, мы с нашими коллегами сделали акцию, где люди в масках, среди которых и мужчины, и женщины, в полях уносят куда-то каких-то тоже анонимных мужчин и женщин в масках. Кто все эти люди и куда они друг друга несут? — непонятно. При этом все всех снимают на телефоны. Тогда эта абсурдная ситуация тоже казалась нам художественным преувеличением, но вскоре на улицах всей Беларуси мы именно это и увидели.

Ещё я бы вспомнила недавнюю акцию брестчанки Елены Гнаук. В последнее воскресенье её задержали в одиннадцатый раз. 20 декабря она пришла к Ленинскому РОВД Бреста, чтобы передать в подарок для камеры №6, в которой она провела много времени, мусорное ведро, (потому что мусорное ведро в этой камере совсем плохое). Её пригласили пройти с этим ведром внутрь и уже не выпустили.

Невидимые и исключенные выходят на передний план

Ольга Сосновская, художница и перформерка, исследовательница танца и современного искусства, культурная работница (Минск — Вена).

— Конечно, я хотела бы вспомнить каждую из множества проведенных акций, потому что каждый жест действительно был и остается очень важен. Спасибо беларусам за них! И все же, постараюсь выделить несколько.

Квир-колонна и, в частности, рейв у КГБ совместно с радио «Плато». Изначально акция под названием «Рейв, а не Дажынкі», объявленная радио «Плато», была анонсирована на 30 августа, на время воскресного марша, но из-за перекрытия проспекта в тот день не состоялась. Но состоялась в другие разы, когда на женский и воскресный марши выходила квир-колонна, включая 5 сентября. Участни_цы несли беспроводные колонки, из которых звучал музыкальный сэт, специально записанный радио «Плато», пританцовывая и сделав отдельную остановку у КГБ. Вообще участие квир-колонны — это крайне важное событие. То насилие и тревогу, с которыми столкнулось беларуcское общество сейчас, ЛГБТК-люди переживают постоянно, и также — борются с ним. Наша борьба должна быть общей. Ведь общество, в котором существует гомофобия, не может быть свободным. Важность именно «рейва у КГБ» для меня в том, что коллективное переживание радости, коллективное движение наперекор страху и репрессиям — это заявление о нашей силе, силе жить, и нашей активной позиции.

Минута молчания в память о Романе Бондаренко 13 ноября, и множество акций памяти. 11 ноября Роман Бондаренко был задержан и избит до смерти в ответ на попытку защитить свой двор от людей в масках. Убийцы до сих пор не наказаны, уголовное дело даже не заведено, вместо этого — уголовные дела открыты против врача Артема Сорокина и журналистки Катерины Борисевич. На месте задержания Романа люди создали стихийный мемориал, а после его уничтожения силовиками и коммунальщиками, подобные мемориалы возникали по всей стране. «Бороться значит помнить» было написано на баннере анархистов на одной из акций памяти. И я полностью с этим согласна. Коллективно разделяемая скорбь, которая находит выражение в совместном действии, — это очень сильный политический жест, который также объединяет нас. Она не знает границ, мы скорбим находясь далеко друг от друга, но вместе. Именно поэтому власти пытаются нам это запретить.

Марши людей с (не)ограниченными возможностями и марши пенсионеров и пенсионерок. Людям с инвалидностью в принципе очень непросто жить в нашем обществе, а тем, чья мобильность ограниченна, даже выходить из дома. На акциях протеста вам обычно нужно быть готовыми идти много километров, убегать и прятаться. Поэтому такой коллективный выход с политическими требованиями — это жест невероятной смелости и силы. Когда слабость и хрупкость становится намного сильнее того, что принято считать силой. Когда обычно невидимые и исключенные выходят на передний план. И мне кажется это в принципе во многом характеризует наш протест. 

Акции протеста женщин: цепочки женщин в белом, марши, демарши, акции невидимок. Наше общество патриархально, и я считаю, что в этом — корень насилия, ведь в такой системе оно нормализованно. Власть также настойчиво пытается устранить женщин из политического поля в сферу дома и семьи, или в сферу эстетического. И хотя женские акции как таковые не решают эту проблему, сознательное появление женщин в политическом поле, их ответ на насилие и бессилие, их настойчивость и изобретательность — все это, надеюсь, меняет наше общество. А демарши — когда женщины с цветами выходили не в колонне, а смешиваясь с прохожими — рассеивает протест по всему городу, вовлекая каждого и каждую, и сама повседневность становится политической борьбой.

Вольный хор. Во-первых, участие в протесте и объединение работни_ц госучреждений культуры для меня вообще было очень важным, подрывающим привычные разделения на «официальное» и «неофициальное» культурное поле. А во-вторых, летучий хор, прерывая повседневность своими внезапными выступлениями, как бы захватывает пространство города, вовлекая всех оказавшихся поблизости, усиливая или наделяя новыми значениями привычные места, например, цирк.

«Перемен» на провластном концерте 6 августа в Киевском сквере. Жест Кирилла Галанова и Владислава Соколовского в своей простоте и находчивости — разрыв, остановка — оказался настолько громким, что на долгое время вдохновил очень многих. Ведь он подорвал систему изнутри (они работали на концерте) и показал, что даже, казалось бы, в безальтернативной и безвыходной ситуации (они пытались отказаться от работы) протест возможен. Тут я также вспоминаю, как в первые вечера послевыборных протестов, когда уровень милицейского насилия был экстремальным, люди заявляли о себе и демонстрировали протест прямо из окон — включая «Перемен» и светя огнями из окон домов.

«Не рисуй, бастуй!» 13 августа у Дворца Искусств. Художники и художницы из разных сфер и кругов объединились и публично заявили о своей позиции. Мне кажется многие из нас, фрилансеров, официально не занятых, задавались вопросом: как мы можем бастовать, как можем давить на систему, если мы всегда старались быть вне ее? И это акция — заявление об этой возможности.

«Моя камера», Вольный хор, Кузьмич и другие

Михаил Гулин, художник-акционист, куратор. Известные акции автора: «Я не…», «Норка», «Персональный монумент». Выставляется в галереях Беларуси, России, Польши, Бельгии, Грузии, Литвы.

«Яма». Вольны хор. По времени и контексту одна из самых опасных и организованных акций.
Реализована во время очень жёстких репрессий.

«Моя камера». Для меня самая сильная и художественно убедительная акция. Очень цепляющая, как концептуально, так и визуально.

Акция Алексея Кузьмича. Не могу запомнить её название («Верую» или «Филистерский мир политических животных» — Reform.by). Названия акций Алексея и идеи часто запутаны и невнятны. Но эта самая опасная индивидуальная история. На видео, даже в плохом качестве, она выглядит невероятно смело и экстремально. И одна, и вторая. Он две акции сделал 9 августа.

 

Двор Плошчы Перамен. В целом, как уникальное явление — сплав акционизма, политического активизма, стрит-арта, гражданской солидарности.

«Мастацтва рэжыму». Акция беларусских художников у Палаца мастацтва в августе. Пожалуй, самая эффективная акция от арт-сообщества. На баннере галереи «Арт- Беларусь» были размещены фото свидетельства пыток и бесчеловечного обращения в отношении задержанных 9-10-11 августа. Работало всё это как алтарь или стенгазета. Видел всё это своими глазами — люди постоянно подходили, читали и рассматривали фото. Что-то клеили или дописывали сами.

Расценивать как художественный жест не берусь

Алексей Кузьмич, художник-акционист. Известные акции — «Творец без яец», «Щит или Министерство фаллокультуры, «Родина-BDSM». В 2020 году выступил с радикальной акцией «Верую» или «Филистерский мир политических животных» , (о которой упоминалось выше), и за которую заочно получил 15 суток ареста. На данный момент находится в эмиграции в Париже из-за угрозы уголовного преследования.

— Все-таки я разграничиваю художественный контекст: это  художник, арт-группа, которая делает художественное высказывание, или такой народный активизм. На мой взгляд, художнику важно выходить на уровень разновекторного и многоуровневого, глубоко рефлексирующего и в то же время острого, на злобу дня, высказывания, не быть ангажированным, и не принадлежать ни к одной из сторон. Для низового (это не очень хорошее слово, но я все же буду его употреблять) народного активизма все эти вещи такого значения не имеют. И здесь для меня есть существенная разница в подходах, которую я не могу не отметить.

Немного поясню свою позицию. Многие активисты, делая некий художественный жест и выступая против одной власти, с удовольствием примеряют на себя кандалы другой. Для меня как художника это не допустимо. Искусство протеста, на мой взгляд, должно быть сродни искусству бунта как такового, протеста против устоявшегося мира. В частности, своими работами я выступаю против любого рода власти в принципе, любого рода системы. Подобных художественных высказываний, которые были бы вне жесткого политического контекста, я в Беларуси на данный момент не вижу.

Хочу при этом подчеркнуть, что в целом к народному активизму я отношусь положительно. Все акции беларусов служат важной цели, они нужны и прекрасны, но расценивать их как сильные художественные жесты — я не берусь. 

Сопротивление не только как жест силы

Алексей Борисенок, исследователь истории беларусского современного искусства, куратор, автор (Минск-Стокгольм).

— Наиболее важным аспектом перформативности протеста мне кажется его полифоничность, которая и формировала ту невероятную силу: забастовки рабочих и квир-колонна, женские, студенческие и дворовые марши, Вольный хор и “Искусство режима” культурных работников и работниц и так далее. Мне в особенности хотелось бы отметить Марши людей с (не)ограниченными возможностями. Воскресные демонстрации в Минске – как и само понятие демонстрации, понятого как движение – требуют выносливости, и подготовленного тела. Очень важно, что люди могут пережить опыт присутствия в публичном пространстве, заявить о своих требованиях через свое тело, голос, плакат. Эти марши показали, что сопротивление может быть не только движением, не только “способностью” или “навыком”, не только жестом силы. Это один из самых сильных протестов против враждебного минского пространства, против полицейского насилия, против нормативности.

Татальны хэпэнінг, падчас якога не пацярпела ніводная вітрына

Илья Син, литератор, перформер. Участник арт-группы Экзарцыстычны Gesamtkunstwerk. В этом году художественное объединение впервые в своей карьере сделало политическое высказывание — видеоперформанс Actions Against the Wall, собравшее огромное количество просмотров. Также арт-группа инициировала одноименную акцию, пригласив присоединиться к ней перформеров со всего мира.

— Файных акцый за апошні час было проста безьліч. Гэты ўсплёск крэатыўных формаў мірнага пратэсту – прычым спантанны, бо ніхто ж не рыхтаваўся — стаў сапраўдным дзівам. Цяжка абраць самую моцную акцыю, бо яны маюць розныя вагавыя катэгорыі. Скажам, як параўноўваць Вольны хор з хлопцамі, якія “даганялі” шыхт салдат і вадамёт? Акцыя «Жанчыны ў белым» і наогул павярнула ход падзей, надаўшы ім новы імпульс пасьля татальнай зачысткі першых трох дзён – а таксама і адназначную скіраванасьць на негвалтоўны шлях (бо іначай, здавалася, усё магло пайсьці зусім іншым чынам).

А ў тыя дні, калі ў цэнтры гораду віраваў карнавал, мяне вельмі ўразіў хлопец, які прапаноўваў усім ахвотным згуляць у бадмінтон ля ганку КДБ. Напэўна, сілавыя структуры з вуліц прыбралі наўмысна: была надзея, што пазбаўленыя кантролю “авечкі” пачнуць шалець ды хуліганіць, і тады зьявіцца нагода навесьці парадак цьвёрдай рукою. Але той татальны хэпэнінг, падчас якога не пацярпела ніводная вітрына, ня мог не захапляць. Пэўна, гэта і ёсць самая важкая акцыя: удзел у ёй бралі сотні тысяч людзей па ўсёй краіне, і таму па ёй можна сьмела меркаваць пра ўвесь народ, яго мэнталітэт і культуру.