Фото: Nadine Shaabana, unsplash.com
Дезинформационные операции Кремля представляют прямую угрозу для демократий, как формирующихся, так и устоявшихся. Они направлены на подрыв стабильности наших обществ и манипулирование нашими взглядами и выбором. Стратегическая цель этих кампаний — ослабить и дестабилизировать государства, на которые устремлено деструктивное влияние.
В большинстве случаев эти операции реализуются по стандартным сценариям.
Как тоталитарное государство, Россия всегда тщательно подходила к планированию и проведению кампаний по информационному влиянию и дезинформации в отношении стран-соседей. Их тактика оттачивалась еще советскими спецслужбами. The New York Times в материале «Семь заповедей дезинформации» выделяет следующие этапы.
Ищите слабые места в обществе, на которое хотите повлиять, любые социальные различия, которые можете использовать – экономические, региональные, языковые. Ищите способы подчеркнуть и усилить эти различия, заставив людей потерять доверие друг к другу.
Создайте большую, откровенную ложь. Что-то настолько возмутительное, чтобы никто не мог поверить, что это вообще может быть выдумкой.
Добавьте в эту ложь крупицу правды. Пропаганда наиболее эффективна, когда в ней есть доля правды, тогда дезинформация воспринимается в целом.
Скройте свое участие, придумайте другой источник. Когда люди начнут искать первоисточник, убедитесь, что они никогда не осознают, что за этим стоите вы.
Найдите полезных идиотов, людей, которые воспримут ваше сообщение и распространят его в вашей целевой группе.
Если ваши действия попытаются разоблачить, отрицайте всё, даже если правда очевидна. Это хорошо работает, потому что у нас короткая концентрация внимания, поэтому отрицание дает достаточно времени до наступления следующего цикла новостей.
Будьте готовы играть в длинную игру и вкладывать ресурсы в то, что принесет плоды только через долгое время.
Теперь, зная, как создается информационная операция, мы можем лучше понять, как она воплощается.
Используемые инструменты, техники и методы Кремля со временем становились все более гибкими, изобретательными, нацеленными на конкретные социальные группы.
Видимое изменение в подходе России к информационным операциям произошло в 2008 году, после вторжения в Грузию, когда Кремль осознал, что не обеспечил медиасопровождения своей агрессии. С тех пор Россия занялась активной разработкой стратегии гибридной войны. Возможность продемонстрировать новые методы представилась Кремлю в 2014 году в ходе незаконной оккупации Крыма. С этого времени дезинформация, направленная на другие страны, стала основным внешнеполитическим инструментом Кремля.
Теперь сам термин «информационные операции» часто ассоциируется именно с деятельностью России. Москва считает страны «Восточного партнерства» зоной своего приоритетного влияния. Для усиления этого влияния на ближайших соседей Кремль применяет не «мягкую силу», а предпочитает шантаж — политическое давление, экономическую блокаду, гибридную дезинформацию и прямую военную интервенцию, как это случилось в Украине. И конечно же под прицелом России находятся другие страны «Восточного партнерства» – прежде всего, Беларусь, Молдова и Грузия. При этом как в Украине, так и в Беларуси активно используется российский капитал для получения контроля над региональными и общенациональными СМИ.
Это привело к тому, что благодаря стратегии гибридной агрессии Россия стала основным источником распространения дезинформации. При этом, чем ближе другие страны находятся к границам Российской Федерации, тем более остро они ощущают исходящую из Кремля угрозу и необходимость в сотрудничестве для выработки механизмов противодействия.
Характерными чертами информационных операций России в регионе являются хаотизация информационного пространства, дискредитация правдивых сообщений с использованием большого количества разнообразных каналов, через которые доносится или полуправда, или откровенная ложь. При этом российской пропагандой используется множество источников, многократное повторение и разнообразная аргументация.
Современная российская пропаганда оперативна, непрерывна и циклична, она быстро реагирует на текущие события. В силу того, что российские СМИ не стремятся освещать объективную реальность, им не требуется время для проверки фактов и подтверждения мнений – они распространяют свою интерпретацию событий и фейковые новости.
Одновременно именно те факторы, которые делают подобную модель пропаганды эффективной, затрудняют выработку механизмов противодействия. Большой объем нарративов и использование множества каналов для их трансляции обеспечивают устойчивость всей российской пропагандистской системы, если удается дискредитировать и заблокировать ее отдельные элементы. Кроме того, фабрикация фактов занимает намного меньше времени, чем их проверка.
Очень часто российские информационные операции сопровождаются демонстрацией военной силы и имеют стратегию эскалационного доминирования (масштабные военные учения, провокационные действия на границе, наступательные кибероперации, специальные диверсионные и разведывательные операции). Их цель — повысить напряжение до такого уровня, чтобы вынудить страны пойти на переговоры и, возможно, уступки России.
Хотя основу информационных операций Российской Федерации составляет ограниченный набор методов и инструментов, Кремль проявляет высокую вариативность их применения. Таким образом, противодействие отдельным их элементам и проявлениям имеет ограниченную перспективу.
Проблема в первую очередь состоит в том, что мы чаще всего пытаемся действовать реактивно и реагируем постфактумно. Деконструкция дезинформации безусловно имеет крайне важное значение для понимания механизмов работы российской машины пропаганды. Однако нам необходимо больше обращаться к проактивным действиям и сотрудничеству в противодействии информационной агрессии.
С тех пор, как Россия перешла к активной фазе проведения информационных операций с целью достижения внешнеполитических целей, экспертное сообщество, государственные структуры, международные организации и бизнес пытаются найти действенные механизмы для их нейтрализации.
В частности, активно развиваются системы мониторинга информационных атак для постоянного сбора и документирования случаев прокремлевской дезинформации.
Государствами признается, что СМИ и сама информация являются стратегическими национальными активами. Посягательства на эти активы должны влечь за собой ответственность. Кроме того, целесообразно рассмотреть вопрос о применении скоординированных санкций против иностранных должностных лиц, которые возглавляют государственные органы, ведущие информационную войну.
Также позитивно зарекомендовала себя практика, когда общественные организации самостоятельно или при поддержке государства выявляют фейковые новости и пропагандистские нарративы, вырабатывая конкретные методы их разоблачения.
В дополнение к названным целесообразно усиливать и другие защитные механизмы по предупреждению дезинформации.
Перспективным направлением является повышение медиаграмотности. Хорошо информированное общество, СМИ и государственные органы позволяют обеспечить большую устойчивость от иностранных кампаний по дезинформации.
Инициативы, направленные на повышение медиаграмотности, критического мышления должны объяснять механизмы информационной войны, разрабатываемые методы противодействия, цели, задачи и угрозу российского информационного влияния.
С этой целью необходимо проводить целенаправленные кампании для повышения осведомленности о негативных последствиях дезинформации, образовательные мероприятия, направленные, в частности, на защиту целостности избирательного процесса.
Для эффективного противодействия необходимы также общие усилия государства и гражданского общества, основанные на взаимном доверии. Именно разрушение доверия и является одним из направлений кремлевской пропаганды.
Для этого необходимо вырабатывать устойчивость перед дезинформацией – с целью противостоять внешнему давлению и фальсификациям. Это значит, что государства должны непрерывно адаптироваться к новой ситуации посредством законодательных изменений, запускать правительственные программы повышения информационной грамотности с самого юного возраста, поддерживать организации гражданского общества, которые работают над разоблачениями дезинформации, укреплять национальные медиарынки.
Необходимо также улучшать коммуникации между властью и обществом, что позволит сделать все перечисленные механизмы на порядок более эффективными.
Еще одним эффективным механизмом противодействия является разоблачение информационных операций.
Джозеф Най утверждает, что лучшей защитой против использования авторитарными режимами “острой силы” является разоблачение и предание гласности подобных попыток.
В этой связи целесообразно провести разбор и описание используемых Россией методов воздействия, а также разработать базовые сценарии противодействия им. Это упростит их выявление во времена политической нестабильности, особенно в период выборов.
Начиная с 2014 года шестнадцать избирательных процессов в Европе подверглись влиянию дезинформационных кампаний, осуществляемых и поддерживаемых Кремлем группами.
В таких условиях целесообразно перенимать наработки по выявлению и противодействию российской дезинформации, изучать тактики действий Кремля, особенно для стран, где Россия использует аналогичные механизмы.
Например, и для Беларуси, и для Украины, где Кремль эксплуатирует факторы схожести языков, наличие приграничных территорий, общих исторических моментов, информационная агрессия представляет постоянную угрозу. С целью минимизации гибридного российского влияния на медийную сферу этих стран, целесообразно создавать собственную экспертную альтернативную повестку.
Важно предпринимать дальнейшие шаги по уменьшению ресурсного потенциала Кремля в информационном поле стран «Восточного партнерства».
Следует отметить, что ЕС предпочитает ненормативные инициативы и саморегулирование. Основными трендами борьбы на уровне общеевропейских институтов являются:
Хорошим примером является работа Европейской сети электорального сотрудничества (European cooperation election network), которая объединяет национальные избирательные органы, регуляторов аудиовизуальных СМИ, шесть органов кибербезопасности и защиты данных, а также соответствующие экспертные группы, например, по развитию медиаграмотности.
Как пишет Даниель Барта из Центра Евроатлантической Интеграции и Демократии, — хотя это звучит очевидно, не так много усилий было предпринято, чтобы организовать базовое сотрудничество в большинстве затронутых стран региона.
Последние шесть лет гибридного противостояния Россия активно совершенствует тактику своих действий, хотя ее стратегия, направленная на провоцирование и усиление противоречий в других странах, остается неизменной.
Кремль всегда гибко использовал методы дезинформации, и продолжает их развивать, взяв на вооружение современные технологии распространения информации.
Однако четкое понимание целей агрессора, умение предугадать направление информационных атак России, использование накопленного положительного опыта в конечном итоге позволят построить эффективную систему противодействия гибридной агрессии.
Мария Авдеева, Европейская Экспертная Ассоциация, эксперт iSANS
***
Эта статья опубликована в рамках проекта «Грамотность в Интернете для редакторов и администраторов публичных страниц в социальных сетях», управляемого iSANS и поддерживаемого грантом Международного Вышеградского Фонда.
***
Понравился материал? Успей обсудить его в комментах паблика Reform.by на Facebook, пока все наши там. Присоединяйся бесплатно к самой быстрорастущей группе реформаторов в Беларуси!